– Это как так, Николай? – изумилась Вера. – Правда, что ли?
И сама пошла посмотреть. Точно, Леня не ошибся. Она внимания не обратила, да толком и не присматривалась никогда. Сосед передвинул забор на их территорию, выгадав для своего участка дополнительные двадцать пять квадратных метров земли. И не заметишь ведь сразу, среди травяных зарослей.
– Ну, Николай, не ожидала от тебя, – сказала Вера, вернувшись. Губы ее были поджаты. – Как не стыдно-то тебе, а?
– Да ты сама рассуди, Вера, – сказал сосед проникновенно. – Ты дачей не занимаешься, тебе все равно. Собиралась продавать. Придут чужие люди, так что, для них беречь? А я вот по-соседски, как бы взял попользоваться. Никто и не заметил. Да вот, видишь, какой пришел паренек – глазок-смотрок. Родственник твой, что ли?
– Пашин племянник.
– Ну тогда понятно, – кивнул Николай. – Родная кровь.
– Значит, договорились – заборчик двигаем обратно, и без обид, – подытожил Леня.
– Да двинуть его недолго, только видишь, Лень, я землю-то обработал, унавозил… Ты бы мне хоть бутылку за труды поставил, что ли.
– Дядь Коля, я вам бутылку с удовольствием поставлю, но не за навоз, а так, по-соседски. Навоз – это ваши проблемы. Договорились?
– Ну ладно, парень.
Они ударили по рукам и разошлись. Вера видела, что Николай, хоть и жалко ему земли, нисколько не обижен, а даже наоборот, доволен: у него толковый сосед появился. Потому что земля землей, а человек важнее.
Леня вел себя так, словно все уж у них насчет дачи было решено, хотя они с Верой еще и не говорили: сколько, чего, когда… Он попросил разрешения надеть рабочий комбинезон Павла, переоделся и куда-то направился быстрым шагом. Лицо его было хмурым и сосредоточенным.
Вера вымыла на ручье посуду, и пока Леня ходил по делам, они с Наташей стали готовить обед.
– И сколько лет тебе, красавица?
– Двадцать пять скоро.
– Лёне уж тридцать. Так. Детей-то заводить думаете?
– Да ему все некогда, Вера Ивановна, – улыбнулась Наташа. – Бегает все… торопится куда-то. Никак не может решиться.
– Смотри, поздно будет. Я вот в молодости прождала…
– Да я бы хоть сейчас…
– Ну так и чего? Смотри, какая ты… добрая – ведь только и рожать. Пусть он бегает, а ты дело свое знай.
– Я уже говорила ему, Вера Ивановна. Вот потому мы и дачу покупаем, с расчетом на детей. Я попросила. Ему еще немножко надо времени, и он будет уже совсем готов, определится. Успокоится.
– А хочешь, я тебе помогу?
– Как?
– Приезжайте сюда завтра, все окончательно решим. Ну а сейчас… куда он там подевался, бегун-то наш?
Леня уже тащил от соседа кусок стекла и алмаз. Быстро вырезал стекло по размеру, вставил в раму. И сразу тревожный сквозняк исчез, что-то прежнее появилось в доме, уверенность, надежда. Казалось, сами стены взмолились: пусть этот парень остается здесь, не отпускай его!
Сели обедать.
– Леня, а чего ты к Павлу-то приезжал тогда? – спросила Вера. – Я и не знала.
Он усмехнулся горько.
– Да вот, теть Вера, когда отец мой умер… я вдруг решил, что остался единственным мужчиной в роду Силантьевых. Испугался немного. А потом вспомнил: да как же, ведь дядя Паша!..
– Хорошо поговорили?
– Хорошо. Я потом еще несколько раз приезжал к нему. Вроде как отца живого видел…
Тут Леня замолчал, а продолжать разговор на эту тему не стал.
– Я Наташе сказала уже – приезжайте сюда завтра. Отдохнете, в бане попаритесь, а потом все и решим.
– А сейчас что, не успеем, теть Вера? Времени полно…
