Да, с этой стороны Павлу не на что было обижаться.
Она отнесла купон на почту, объявление опубликовали, и ей стали названивать разные люди с предложениями. Но предлагали почему-то очень мало. А ведь Павлуша в участок столько вложил, что никакими деньгами не измерить. Жизнь свою положил, можно сказать. И Вера с раздражением, а иногда и с гневом отказывалась, выпроваживала ловкачей.
Один такой упорный попался, видно, понравился ему и участок, и дом. Бородатый огромный мужичина разбойного вида со свернутым набок носом – бывший боксер, наверное. Целую неделю ежедневно он приезжал к Вере, торговался. Видя беспомощное положение одинокой женщины, не церемонился:
– Давай, бабка, продавай. Тебе все равно это не надо. А я хорошие деньги дам за твою развалюху.
– Это не развалюха, молодой человек, – робко возражала Вера, пытаясь соблюсти интеллигентность. – Мой покойный муж был…
– Все, нет его больше! – сердился мужик. – Был да сплыл! Продавай, бабка! Имей совесть!
Прибавлял он каждый раз сущие копейки, а делал вид, что это целое состояние. Жадничал. И когда она окончательно сказала ему «нет», страшно разозлился. На прощание бросил: «Ну, попомнишь ты меня!», хлопнул дверью. Вера испугалась, пожалела, что и затеяла все это дело с продажей, занервничала. Пришлось снова таблетки пить. Но ничего, все вроде обошлось: настырный покупатель о себе больше не напоминал.
А это был их деревенский сосед, о чем Вера, конечно, и знать не знала. Ее участок прилегал к его земле почти вплотную, их разделяла лишь узкая тропинка между заборами, которая, собственно, и была границей деревни и дачного кооператива. И вот кривоносый решил таким образом волшебно расширить свои владения. Отказ Веры порушил его грандиозные планы.
В тот год дачу у нее не купили. Соответственно, не оказалось денег на пальто и сапоги, и она ходила в старом, испытанном. Ничего, как-нибудь.
Глянув однажды на себя в зеркало попристальней, она увидела, что уже сильно постарела. Когда произошла с ней эта перемена, она не успела заметить, но вот место моложавой, статной женщины средних лет заняла довольно еще стройная и энергичная бабулька. А обратного хода нет.
Ну, что ж. Много таких вокруг. Может, придется жить еще лет до девяноста, вот там действительно будет о чем подумать.
Однажды вечером в ее квартире раздался телефонный звонок.
– Теть Вера, – произнес незнакомый мужской голос, – здравствуйте. Говорят, вы дачу продаете?
– А вы, собственно, кто такой? – удивилась она.
– Вы меня не узнали? Ну, богатым буду. Это я, Леонид.
– Ой, Леня, здравствуй, правда не узнала…
Родной племянник Павла. Она видела его раза, может, три.
На школьном выпускном, на проводах в армию, потом на поминках Игоря, брата Павла. А после Леня женился, но на эту свадьбу они с Павлом не попали. Что-то тогда помешало. Кажется, Вера прихворнула, а может, ей и просто не хотелось идти.
И вот теперь звонит насчет дачи.
– Продаю, Леня.
– Не продали еще?
– Нет…
– Ну, давайте я куплю тогда.
Сказано это было очень просто и деловито, словно речь шла о буханке хлеба.
– Так ты ж не видел ее еще!
– Вообще-то видел. Я к дяде Паше несколько раз приезжал туда, так что представляю.
В мое отсутствие приезжал, ревниво подумала Вера. А Павлуша и не говорил об этом. Чего это он с племянником своим так сошелся? Никогда особенно сердечными не были отношения двух братьев Силантьевых…
