Жизнь, отданная борьбе - страница 4

[3].

Поздно было обуздать «бакинских товарищей». Перед взором руководства реввоенсовета XI армии – основного «орудия обуздания» они, известным только им одним способом, сумели предстать не преследователями, а преследуемыми. Бесконечно вспыхивающие мятежи – большие и малые, в их поражающей своей изворотливостью трактовке были всего лишь «стихийными выступлениями» против участия армян-красноармейцев в разоружении мусульманского населения (Здесь и далее слово «мусульманин» и производные от него применительно к жителям Закавказья употребляются исключительно в этническом смысле. «Мусульманами», равно как и «тюрками», «татарами», до конца 1930-х годов именовали себя и, как следствие, именовались другими представители народа, известного ныне под названием «азербайджанцы».).

Великое лукавство было в этих словах. Использовать для покорения армянских областей армию, в значительной мере состоящую из армян, было нецелесообразно. Поэтому надо было дискредитировать армян – рядовых и командиров, постараться нейтрализовать их, оставить не у дел. Это и было сделано с помощью Орджоникидзе. 6 июня 1920 года последний отправил командованию армии тайное распоряжение, в котором говорилось: «Мною неоднократно было указано Реввоенсовету относительно недопустимости пребывания среди красноармейских частей, ведущих разоружение населения, красноармейцев товарищей армян, что создает провокацию не только среди темной мусульманской массы, но даже среди мусульман-коммунистов. Предлагаю под личную ответственность члена Реввоенсовета и командарма немедленно вывести всех т.т. армян из действующих частей. Это должно быть выполнено не позже 24 часов. О получении отданных распоряжений донести» [28].

Начальник штаба армии Ремезов, на следующий день, 7 июня, в свою очередь распорядился по подразделениям: «РВС приказал в трехдневный срок вывести всех армян из рядов армии и отправить в Баку в Армзапасной полк. Отправку про-изводить командами при комсоставе, побригадно или от целой дивизии, где как удобно» [28].

Прочитав это распоряжение, начальник штаба одной из дивизий Коваленко в нерешительности телеграфировал в Баку: «Начальником связи дивизии состоит армянин тов. Бабаянц. Прошу разъяснения, подлежат ли выделению и вообще лица комсостава <…> армянской национальности» [29, л. 1].

Документов, подтверждающих отправку в запасной полк командиров-армян, найти не удалось. Но, учитывая жесткость и категоричность постановки вопроса Орджоникидзе, можно не сомневаться, что и они были выведены из действующих частей.

Ослабшая, измотанная бесчисленными сражениями и длительными походами, XI армия, после вывода из ее рядов армян, еще более ослабла. Она стала пополняться бывшими мусаватистами, участниками антисоветских мятежей. Руководство Азербайджана именно этого и добивалось. Теперь можно было пойти походом на армянские селения.

Чисткам подверглась не только армия. Под разными предлогами из ревкомов исключались или переводились «на другую работу» большевики-армяне. На освободившиеся должности назначались бывшие мусаватисты. Именно так поступили с председателем Карабахского ревкома Сако Амбарцумяном. Он был избран на эту должность 26 мая 1920 года съездом карабахского армянства (десятым, начиная с 1918 года). Однако всего через месяц ревком Азербайджана перевел его «на другую работу». Что это было за работа, остается загадкой (по крайней мере, сведений об этом нет ни в доступных архивных документах, ни в специальной литературе). Новым председателем Карабахского ревкома стал бывший мусаватист Асад Караев, который в свою очередь дополнил ревком новыми мусаватистами, с самого начала нацелившими свою деятельность не на укрепление советской власти в крае, а на наущение, подстрекательство темной мусульманской массы против армян. Цель была известна: с помощью террора поколебать решимость карабахского армянства не подчиняться Азербайджану, в какие бы одежды он ни рядился. Впрочем, даже без помощи черни «бакинские товарищи» имели все предпосылки и возможности для покорения Карабаха. XI армия, лишившаяся армянских бойцов и командиров, стала послушным орудием террора в их руках, а большевистский центр во главе с Лениным, в стремлении угодить Турции, готов был бесконечно уступать все нарастающим территориальным требованиям прикаспийских стервятников. Непомерно возросшие аппетиты Нариманова и его клики приводили в недоумение Чичерина, единственного из большевистских комиссаров более или менее последовательно отстаивавшего законные права и интересы армянского народа. В одной из телеграмм, отправленных Орджоникидзе, он писал: