Жизнь прожить – не поле перейти - страница 15

Сегодня Аня предупредила родителей запиской, что пошла вместе с классом в кино, поэтому домой особо не торопилась, как не торопился и Паша. Нашли место в сквере, на дальней уединенной скамейке, и уселись. Паша покопался в кармане куртки, достал припасенные для такого случая несколько шоколадных конфет и угостил Аню. Разговаривая на разные темы, они, не договариваясь, оглядывались по сторонам, и по взаимному согласию целовались, испытывая взаимное наслаждение и удовлетворение.

Нина и Степа, проехав две остановки автобусе, сошли недалеко от дома Нины и, не спеша, пошли по направлению к дому. Нина знала, что ее отец находится в командировке, а мать после работы решила зайти к подружке, и пригласила Степу домой. А он принял ее приглашение за чистую монету, согласившись решать с ней задачу. Он даже не спросил, почему она сейчас не торопится домой, доделывать урок. Ей нравилось впервые вот так открыто по-взрослому, у всех на виду, прогуливаться по улице, не стесняясь, что увидят и что потом скажут соседи и знакомые. С ней был рослый, симпатичный парень и ей хотелось, чтобы их видели, как можно, больше знакомых. Она не переставала что-то ему рассказывать, а он внимательно слушал, иногда что-то переспрашивая. Попросила его рассказать что-нибудь о себе. Он как-то смутился и ответил, что ему и рассказывать то, вроде бы, нечего, но преодолевая свое смущение, стал рассказывать:

– Живем вдвоем с матерью, которая с недавнего времени рабо-тает начальником отдела соцобеспечения. Отец погиб на взорвав- шейся буровой, на Сахалине, где он проводил какие-то исследования, находясь в командировке. Мама говорит, что он был хороший ученый, защитил кандидатскую диссертацию, почти приготовил докторскую, но защитить ее не успел. Его пригласили на кафедру в институт на преподавательскую работу, но поработать ему не пришлось. Его послали в очередную командировку на нефтепромыслы. Кто знал, что там произойдет такая катастрофа.

Так разговаривая, они подошли к входной двери квартиры, в которой почему-то не хотел открываться замок. Его помог открыть Степа. Сняв свои простенькие туфли и такую же куртку, которыми он еще продолжал гордиться, приобретенными в начале учебного года на им заработанные деньги в совхозе и добавленные матерью, и прошел в гостиную. В отличие от их небольшой двухкомнатной квартиры, у Нины была просторная трехкомнатная, обставленная модной, сравнительно новой мебелью какого-то гарнитура. На тум-бочке стоял цветной телевизор, в отличие от их небольшого, черно-белого, на другой тумбочке лежал магнитофон. Стояли какие-то вазы, в одной были еще свежие цветы, в другой искусственные, но умело сделанные. Через стекло серванта можно было рассмотреть выстав- вленные сервизы, множество всевозможных по размерам рюмок, фужеров, бокалов. Такого, конечно, у них дома с матерью не было, они о таком пока не мечтали и не задумывались, у них с матерью были свои совершенно другие заботы.

Нина, переодевшись в другой комнате, вышла к нему, сидевшему в мягком кресле. Теперь без куртки она выглядела совсем другой. Он невольно загляделся на нее, что ни осталось не замеченным с ее стороны, она мило улыбнулась, прошла в кухню, принесла вазу с красными крупными яблоками и два ножа, положила на середину стола. Потом пригласила его помыть руки. Здесь, в ванной, тоже было ни как у них. На стенах белый кафель, блестящие ручки на кранах. Нина подала чистое полотенце. Присев вместе с ним к столу, она принялась, работая ножом, чистить от кожуры яблоко, приглашая его последовать ее примеру.