– Для чего? Не поняла… Расшифруйте…
– Да-да! Именно так!! Вы не поняли для чего? Чтобы именинником подольше себя чувствовать. Не один, а дня два… три… – учёного человека понесло.
– Как это? – враз спросили Кульков и мадам.
– Да-да! Так! Именно!! А то и все четыре!! Или пять!! Благодать!.. Без конца тебя поздравляют! И подарки дарят, дарят и дарят!! Супер!! Клёво!! Круто!!
– Ну, тут-то вы, милок, загнули… честно говоря… мягко выражаясь… – осадила учёного мужика женщина. – Какие ещё подарки?.. На второй-то день празднования… Вы чего загибаете?? Врёте безбожно!! Креста на вас нет. Да-да! Нет! Так не бывает. Не лгите, пожалуйста. Богом вас прошу. Умоляю.
– Мне, например, дарят! Это точно! Я вам правду говорю. И даже на третий. Иногда и на четвёртый. И не спорьте со мной, мадам…
– Ну вы гляньте на него… Врёт и не краснеет…
– Господа! Не ссорьтесь. Не надо. Это же неприлично. Неэтично. Прекратите спор. Будьте так добры. Прошу вас. Умоляю. Богом заклинаю! Господом! – Кульков Василий Никанорович попытался осадить спорщиков и перехватить инициативу в свои руки. Стал их стыдить. И мирить. – Чего из-за пустяков шум-гам поднимать. Ну, дарят… – и дарят… Пусть дарят. Это их право. Личное. Может, они его так сильно любят. – Сарказм и ирония так и брызгали из него, так и брызгали.
– Да! Меня любят. И обожают.
– И это замечательно. Мы рады за вас. Да же, мадам?
– Ну и пусть дарят. Мне фиолетово. Мне, например, бывший муж не дарил.
– Почему?
– Скряга он потому что. Вот кто он. Все прокуроры скряги.
– К-к-к-ка-а-ак… это… с-с-с-с-скряги…
– Обыкновенно. Скряги! Скряги и ещё раз скряги! Авторитетно вам заявляю.
– Ну вы… ну вы… ну вы, блин, даёте… Ну вы… Ну вы… Ну вы… м-м-матушка… неправы… – резко отреагировал учёный человек.
– Какая я вам матушка!? Вы чего это себе позволяете?
– Ой! П-п-простите! Н-н-не хотел вас обидеть. Это я так… шутя… Ой! Не шутя… Не так выразился. Это я так л-л-любя… П-п-простите меня, д-д-дурака, великодушно.
– Хорошо. Прощаю. Если вы и правда любя…
– К-к-конечно. Ч-ч-честное слово.
– Ну вы, блин, даёте… – нагло встрял в их разговор встревоженный услышанным Кульков. Он даже подпрыгнул, когда услышал такие откровения. Ему ни сиделось… у него руки чесались… и в одном неприличном месте свербело…
– О как! И вы туда же… Блин… блин… блин…
– Извините меня мадам. Это я так… не со зла…
– Хорошо. Извиняю. Если вы не со зла…
***
– Ладно, люди хорошие, – засуетился заика. Правда, заикание у него мгновенно прошло. Как будто по мановению волшебной палочки. – Хватит об этом, мои дорогие и уважаемые собеседники. Перерывчик надо сделать небольшой. Малюсенький. Пар мне выпустить необходимо. Ноги, так сказать, размять. Отдохнуть. Притомился я тут с вами. Я быстро. Я скоренько. Скажете, что это место занято… – с такими словами научного работника сдуло с дивана.
– Мне тоже носик необходимо припудрить… Я тоже быстренько вернусь. И моё местечко, пожалуйста, покараульте, гражданин хороший. Будьте так любезны, товарищ вы наш дорогой. Не откажите в моей просьбе. Вы так милы… так добры… А то займут, чертяки этакие. Вон их сколько вокруг стоит. Стоят, караулят. Так и ждут… так и ждут… когда кто-нибудь освободит кусочек драгоценного дивана. Ну, я побежала… некогда мне. Я быстро! Да-да. Скоренько я. Быстренько. Дождитесь, пожалуйста, меня обязательно. Ладно? Не уходите! Будьте так добры… Я надеюсь, что мои вещи целы будут… – с такими нежными словами упорхнула и дама.
