По классу прокатился тихий гул – смесь недоумения и легкого хихиканья. Лея, сидевшая рядом, толкнула ее локтем и зашипела: "Ева, ну зачем ты так?"
Мисс Эллис моргнула, ее гладкое лицо сохранило маску, но нити вокруг нее напряглись. Ева видела это напряжение – оно было похоже на мелкую рябь на поверхности воды, скрывающую сильное подводное течение.
"Ева, мы уже обсуждали это," – ответила учительница. Ее голос стал чуть более твердым. "Прямой взгляд может быть воспринят как агрессия. Это неэффективно. Информация должна передаваться по стандартным каналам: вербально или через утвержденные инфо-пакеты. 'Невидимое' – это не категория, с которой мы работаем на этом уровне. Мы изучаем *фактические* взаимодействия."
"Но если 'фактическое' – это только часть?" – настаивала Ева. Она не могла остановиться. Слова вырывались, подталкиваемые ощущением огромного, игнорируемого пространства, существующего прямо здесь, в этой комнате. "Если взгляд… или жест… или даже тишина… могут нести смысл, который *меняет* фактическое?"
Мисс Эллис посмотрела на нее долгим, ровным взглядом, который, парадоксальным образом, был совершенно пуст. Ева почувствовала, как волны беспокойства и враждебности усиливаются вокруг нее, исходя от одноклассников, от учительницы.
"Ева," – произнесла мисс Эллис, и в ее голосе теперь отчетливо слышалось подавляемое неудовольствие. "Твои вопросы выходят за рамки программы. Пожалуйста, записывай утвержденные протоколы. Мы вернемся к этому… если будет время и необходимость."
"Но необходимости *есть*!" – воскликнула Ева, не выдержав. "Разве вы не чувствуете? Вот сейчас! Воздух стал другим! Все напряглись! Почему? Потому что я задала вопрос о 'невидимом'? Это и есть оно! Вот это напряжение! Это невидимо, но оно *реально*!"
Тишина в классе стала абсолютной. Лица одноклассников были смесью страха, замешательства и насмешки. Мисс Эллис встала из-за своего стола. Ее гладкое лицо впервые исказилось – промелькнула гримаса, слишком быстрая, чтобы ее заметил обычный человек, но Ева видела. Гримаса была отвращением.
"Ева," – повторила мисс Эллис, подходя к ней. "Ты нарушаешь правила. Твое поведение деструктивно. Ты… ты говоришь о вещах, которых нет."
"Они есть!" – почти крикнула Ева, отступая в своем кресле. Она чувствовала, как нити враждебности стягиваются вокруг нее, плотные и колючие.
"Ты либо не понимаешь программу, либо… у тебя сбой," – холодно произнесла учительница. Она наклонилась к Еве, и теперь Ева видела только ее лицо, совершенно лишенное теплоты. "Твое восприятие ошибочно. То, что ты называешь 'невидимым', – это просто… шум. Не игнорируй протоколы из-за шума."
"Это не шум!" – слезы выступили у Евы на глазах. "Это… это смыслы! Связи!"
"Это патология," – отрезала мисс Эллис. Она выпрямилась. "Я вынуждена буду сообщить о твоем поведении школьному психологу для оценки на соответствие стандартным параметрам."
Холодная, официальная формулировка прозвучала как приговор. Ева почувствовала, как нити страха, теперь ее собственного страха, опутывают ее. Одноклассники смотрели на нее как на чудовище. Лея отвела взгляд.
Остаток урока прошел в тягостном молчании. Ева сидела, не поднимая головы, чувствуя тяжесть чужих взглядов и плотность негативных "полей" вокруг себя. Слова мисс Эллис – "патология", "сбой" – засели в голове. Они звучали как эхо всего, что она чувствовала с самого детства: она *другая*, она *сломанная*.
