«Жизнь странная штука» - страница 4

Сердце колотилось где-то в горле. Инстинкт (тот самый, примитивный, который двигал "био-роботами") кричал: *Спрячься! Отвергни это! Это опасно!*

Но другая, более глубокая часть нее, та, что воспринимала "невидимое", чувствовала… притяжение. Это был первый раз, когда она почувствовала *ответ* от этого другого мира. Не просто фон, а сознательный контакт.

Нить из-под моста стала чуть плотнее. В ней промелькнуло что-то похожее на… понимание. Как будто тот, кто был там, *знал*. Знал о ее страхе, о ее одиночестве, о ее отличии.

Ева сделала глубокий вдох, пытаясь унять дрожь. Мир "био-роботов", плоский и предсказуемый, больше не был ее единственной реальностью. Она прикоснулась к чему-то еще. И это "что-то еще" теперь прикасалось к ней.

Ей стало ясно: сидеть дома и ждать, пока за ней придут по сигналу мисс Эллис, было бессмысленно. Система уже ее отметила. Теперь оставался только один путь – вперед. К той невидимой нити, которая тянулась из тени под старым мостом, обещая либо ответы, либо еще большую опасность. Но главное – обещая что-то *другое*. Что-то за гранью инстинкта.

Воздух еще дрожал после того, что случилось. Не от звука – звук в этом городе поглощался его же грязной массой, – а от чего-то, что Ева чувствовала кожей, в глубине ушей, в напряжении мышц. Полицейские сирены выли где-то далеко, стандартный саундтрек для этого полуночного лабиринта из стали и неона. Свет рекламных панно мигал над головой, отбрасывая резкие тени в узкие переулки, где прятался мусор и страх. Ева прижалась к холодной, покрытой граффити стене, чувствуя, как сердце колотится о ребра.

Ее ноги дрожали. Она только что сбежала. Увернулась. Нет, не увернулась. Что-то другое произошло. В тот момент, когда тени сгустились, а намерение стало осязаемым – холодным и острым, как осколок льда – Ева увидела его. Увидела невидимую сеть связей, которая вот-вот должна была сомкнуться вокруг нее. Это было похоже на сложную паутину, вибрирующую перед атакой паука, или на потоки воздуха, меняющие направление перед грозой. Другие люди не видели этого. Они видели только тень, только приближающиеся фигуры. Ева увидела *суть* момента, его потенциал. И она среагировала не на видимое движение, а на этот невидимый сдвиг. Шагнула в сторону, за секунду до того, как стальная хватка должна была обрушиться.

Ее "инаковость" всегда была просто странностью. Непонимание, почему другие не видят очевидного, почему их слова часто расходятся с тем, что она чувствовала от них – с их истинным "фоном". Но сегодня эта странность спасла ей жизнь. И теперь страх смешивался с чем-то новым: осознанием реальной опасности, которую несла ее уникальность.

Из темноты напротив послышался негромкий кашель. Ева вздрогнула и отпрянула еще дальше в тень. Силуэт отделился от стены – невысокий, сутулый человек в старомодном плаще, надвинувшей шляпой, скрывающей лицо. Его шаги были медленными, намеренными, без той био-механической, целеустремленной поспешности, которая была нормой на этих улицах. Он остановился в нескольких метрах от нее.

"Не бойся, девочка," – голос был хриплый, как будто в нем скопилась пыль десятилетий. "Ты сделала нечто… интересное. Нечто, что не под силу большинству."

Ева молчала, напряженно глядя на него. В ее юном разуме мгновенно пронеслись все предостережения взрослых – не разговаривать с незнакомцами, особенно ночью, особенно в таких местах. Но одновременно она чувствовала от него что-то… другое. Не было привычного, смутного "фона" неопределенного намерения, который она ощущала от большинства людей. Этот человек излучал слои. Одни были горькими и усталыми, другие – острыми, как заточенное лезвие, третьи – глубокими, как колодец.