Конечно, если бы Мощин догадался, то денег у Ассоциации не стал бы брать. Гусляру еще национальных проблем не хватало.
Деньги стекались в Гусляр тонкими ручейками. Их было недостаточно.
И тут на прием к Мощину пришел Глеб Неунывных.
Это был небольшого росточка дядечка, в одежде черного цвета на пять размеров больше, чем надо. Галстук ему тоже был велик.
Посетитель уселся на стул и достал визитку, вырезанную из янтаря, с золотыми буквами:
«Глеб Неунывных, генеральный директор ООО „Чистюля-онал“».
– Зачем пожаловали? – спросил Мощин.
Посетитель был крутой, денежный и опасный.
– Зима наступает, – напомнил генеральный директор. – Снегопады, заносы. Катастрофа! Юбилей придется отменить.
– Зачем же отменять? – усмехнулся Мощин. – Народ съедется. Может, даже из дальнего космоса. Спонсоры есть.
– Спонсоры не помогут, – сказал посетитель. Глазенки у него злобно сверкнули. – Спонсоры в снегу утопнут. У вас в городе уборка не организована.
– Опять же ошибка! – радостно засмеялся Мощин. – У нас в наличии два уборочных комбайна.
– Без запчастей.
– Три грузовика для вывоза.
– Водку возят.
– Целая армия дворников.
– Пьет ваша армия.
– Может, и пьет, но когда город говорит: «Надо!» – они отвечают: «Есть!»
– Будем чистить, – сказал генеральный директор. – Поможем. Обеспечу уборку города на период зимы. Почти бесплатно.
Мощин нашелся и ответил пословицей:
– Бесплатный сыр, дорогой мой человек, бывает только в мышеловке.
– Принимаю вашу шутку и отвечаю: моя фирма имеет завод по производству «Розочки». Приходилось слышать? Не приходилось. Безвредно, быстро, ласково. По минимальной отпускной цене, возможны варианты. Закупаете тонну, получаете комиссионные.
– Как так комиссионные? – рассердился Мощин. – Кому какие комиссионные, понимаешь?
– Безвредно, – ответил гость. – Лично в конверте, сто баксов с тонны. Радость всеобщая.
Он положил на стол длинный белый конверт, совершенно пустой на вид. Конверт загадочным образом скользнул к Мощину, но тот отбивался и попискивал.
– Место! – крикнул Неунывных конверту. Потому что вряд ли он мог так крикнуть городскому главе.
Конверт исчез в кармане Мощина, и, как тот ни выковыривал его, ничего не вышло. Мощин сказал посетителю:
– Вон отсюда! Чтобы вашей ноги здесь не было.
– Поставка завтра, будете благодарить до конца жизни, – ответил Неунывных и исчез.
Через пять минут взвизгнула из приемной секретарша, а еще через минуту зашуршал шинами белый «мерседес». Мощин выбежал в приемную. Валюта была почти растерзана, она сладко стонала.
– Прикройся, – сказал Мощин.
Валюта попыталась прикрыться зелеными купюрами, что лежали стопкой на ее животике.
Через неделю прибыл КамАЗ, полный пластиковых мешков с изображением роз в натуральных цветах. Мощин подписал накладную и созвал городской актив на полевые испытания.
Как раз прошел снег, площадь Землепроходцев была похожа на степь-да-степь-кругом, заслуженный дворник Рахат Мухитдинов вышел на простор с эмалированным лукошком через плечо и пошел по целине, размахивая правой рукой, как сеятель на агитплакате двадцатых годов. Демонстранты с красными флагами выкрикивали критические замечания. Снег за спиной дворника начал таять, чуть дымясь. На площади образовалась черная блестящая полоса.
Присутствовавший на демонстрации Глеб Неунывных стал хлопать в ладоши.
– А если тридцать градусов мороза? – спросил Ложкин.
– Будем испаряться! – порадовал генеральный директор. – И в сорок не замерзнем! Ваш город спасен.
