Жизни сестер Б. - страница 8

Мария не ест суп, который купил Бренни. Забери домой остальных, шепчет она, однако, насколько известно Бренни, папа этого не хочет, папе и так хорошо с ними двумя и малышкой. Вот это Робин Гуд, а это Брат Тук, а это Король Артур и Гвиневра. Прошу тебя, Бренни, я очень тебя люблю, но давай потише.

Мария понемногу учит малышку говорить: Бенни, Бенни! – кричит она. Это она меня зовет? – спрашивает Брен. Она неправильно произносит. Бренни выбрасывает газеты, чтобы Мария не смогла читать вслух папе, но она и так уже не в силах. С постели встает лишь для того, чтобы дойти до туалета, – а там все ужасно грязно, потому что теперь не только малышка ходит под себя.

Сделай же что-нибудь, говорит Мария. Сестрам нужна твоя помощь! Милый Брен, будь храбрым!

Я и так храбрый, отвечает он. Самый храбрый из всех! Смотри, вот генерал, а это лейтенант, а вот капитан и адмирал.

Мария умирает, и домой возвращается Элиза – кости торчат, глаза навыкате. Она спит в кровати Марии, потому что не может залезть на свою верхнюю койку. Малышка стучит по кровати, хочет, чтобы с ней поиграли. Малышка не уходит, а Элиза с ней не играет, поэтому Брен утаскивает малышку из комнаты, та кричит и пинается, и он шлепает ее и закрывает ей рот.

Приезжают Лотта и Эм, а Элиза вскоре умирает. Лотта дает Брену пощечину: она тоже худая и костлявая, без волос, но не такая истощенная, как Элиза, в ней еще теплится огонь. Брен пытается отдать ей кого-нибудь из солдатиков – вот самый лучший, бери, какого захочешь. Ты должен был нас спасти, говорит она. Эм молчит, тетя приезжает навести порядок, папа выходит из комнаты – на нем жилет. О случившемся никто больше не упоминает.

Глава, в которой тетя Бренуэлл наводит порядок

И вот я снова вернулась в этот ненавистный дом. Пэдди все твердит: я старался как мог, кто же знал, я не виноват. А еще: мы так скучаем, как же мы теперь без них.

Две старшие умерли, от четырех младших остались кожа да кости.

Какие слова он не произносит вслух: какое горе, такие юные, мне не следовало, не могла бы ты нам помочь.

И что только моя сестра в нем нашла? Эти широкие бакенбарды, вечно заляпанный жилет… Абсолютно нелепый мужчина, рядом с которым все умирают.

Он даже не помог мне затащить сундук – в его представлении тяжелые коробки поднимают себя сами. В общем, пришлось оставить на чай мерзкому типу в синем комбинезоне. А он даже не скрывал свою неприязнь к этому дому: отказался переступать через порог. Оно и неудивительно, оттуда пахнет кислым молоком. Мальчик, единственный сын, показал мне свои мускулы – на обеих руках! – и попытался оттолкать сундук к моей комнате. Он с готовностью взял на себя мужские обязанности, а в итоге только поцарапал пол. Пэдди следил за происходящим, рассуждая о погоде, мол, для июня слишком жарко – у него же есть мнение по любому вопросу, включая и метеорологические сводки! По любому, за исключением детей, и он ничуть не виноват в том, что двоих старших мы потеряли.

Я-то думала, он проявит себя джентльменом и уступит мне свою комнату, но нет, я вынуждена спать в гостиной. На диване. Других комнат в доме нет: только кухня и детская, где они вчетвером спят на сдвинутых кроватях, по двое в каждой. И еще малюсенький туалет – у меня в доме кладовая и то просторнее.

Мальчик Бренуэлл строит гримасы, надеясь на какой-то отклик; волосы у него рыжие и растрепанные. Девочки настороженные, любознательные. Старшая теперь Шарлотта, ей девять – миниатюрная девочка с резкими чертами неприятного квадратного лица; Эмили – угловатая и невозмутимая; Энн, самая младшая, светловолосая и капризная. Они совсем забыли, как я помогала им после смерти матери, вообще ничего не помнят про меня и про тот год. Я для них чужая, обнимают меня только по указанию: ну же, сказал папа, когда я приехала, поцелуйте вашу тетушку, и все они, от младшей до старшей, по очереди клюнули меня в щеку. А я не настолько лишена общения с людьми, чтобы радоваться их вымученным проявлениям нежности.