Жмурки со Вселенной - страница 13

Дома возле порога нас ждет кот, зевает. Немногочисленные оставшиеся продукты в холодильнике «намекают», что проще сварить пельмени.

Звонит телефон, и, судя по восторгам, поздравлениям, личным темам, Григ общается с отцом. Они разговаривают каждый день по часу. Александр Евгеньевич – основатель социальной сети «В пробке». С каждым днем количество времени, проведенного в дорожных заторах, увеличивается, и идея о ее создании пришла как раз в пробке. В этой соцсети, как и везде, обсуждают политику, новости, чьи-то жопы, но больше говорят про бамперы машин и т.д.

Григ входит на кухню в приподнятом настроении:

– Представляешь, «Пробка» поставила свой рекорд. В сети уже пятьдесят миллионов пользователей. Кто бы мог подумать, что эта соцсеть так…

– Сельдерея бы…

– Что, прости?

Вместо того чтобы продолжить: «эта соцсеть выстрелит прямо как из пушки», брякнула первое, что пришло в голову:

– Сельдерея хочется. Что ты там насчет пробки говорил?

– Кто бы мог подумать, что эта соцсеть так выстрелит.

Влюбленные люди меня раздражают «премилой» манерой заканчивать фразы друг за другом, и я стараюсь на них не походить.

– Ну людям в пробке делать нечего, с нашим «бездвижением» актуальная тема.

– Да, отец сказал, что в связи с таким большим количеством народа дорожная инспекция обязала их компанию написать, как на пачке сигарет, предупреждение.

– Про легкие, что ли? – с недоумением спрашиваю у Грига.

– Нет, типа дорожная инспекция предупреждает, что водителю пользоваться смартфоном во время движения транспортного средства запрещено и влечет наложение административного штрафа.

– Это будет выглядеть странно.

– Ну как и пачка сигарет. Мы сегодня есть вообще будем или нет?

Я тянусь за кружками, висящими над головой. Чувствую его взгляд на моей спине.

– У меня все готово, сейчас чай налью.

– Я хотел давно спросить, но не знаю, как ты к этому отнесешься.

Я поворачиваюсь, ставлю чайник обратно. О нет. Неужели он собирается сделать предложение. Александр Евгеньевич ждет от нас внуков, и поэтому после каждого их разговора витает в воздухе тема наших будущих детей и брака.

– Ты делаешь мне предложение?

Глаза Грига округляются, а я прижимаю ладони к губам.

– Ой, ты не это хотел спросить… Какая неловкая ситуация, и пора мне замолчать.

– Эмм, вообще хотел спросить про твоих родителей. Но ты разве хочешь замуж?

– Не, фух, на минутку показалось. Не то чтобы я хотела… Ты весь радостный, звонил отец, я услышала про… да не важно. А что ты там спрашивал про родителей?

– Ты ничего не рассказывала про родителей. Извини, если тема трудная. Просто много слышал о бабуле и про отца иногда, а про маму совсем нет, но входящие от нее я часто вижу у тебя на телефоне. И вчера она утром звонила, но ты скинула.

Пальцы стучат по столу, замечаю это и прекращаю «бит». Григ уже сам наливает чай.

– Про нее не хочу говорить. А папа умер, когда мне только исполнилось четырнадцать. Едва прошло два года со дня его смерти, она снова вышла замуж. Я не хотела, чтобы в доме находился посторонний человек, и часто ночевала здесь, у бабушки. Потом новому мужику предложили работу в другом городе.

– А имя-то у него есть?

– Я его прозвала «какой-то Вася». Отказалась с ними переезжать, бабушка меня забрала к себе. Маму видела раз в неделю. И то в дни ее приезда уходила специально гулять, не хотела с ней общаться и видеть вообще.

Григ больше не задает вопросы.