– Надо читать…
– Надо, – вновь оборвал сопляка Быстрицкий. – Вот ты и читай, если тебе надо. А тебе надо. Как раз такие как ты умники начитаются правил и вкалывают потом по этим правилам, как бобики, в шахтах за просроченные визы.
– Мда-а, – протянул умный парень Ёся Циммерман, припомнив, чем лично ему грозит общение с терранской администрацией. Потом тряхнул головой и продолжил:
– Но всё-таки я бы сообщил властям. Понимаете, Эдик, веганский амальгадилл это серьёзно. Он напал на гостиницу. Есть жертва. Он напал на ваш корабль.
– На судно, – машинально поправил Быстрицкий. – Это грузовик.
– Да? Ну, пусть грузовик. Хотя я не понимаю. Если грузовик, откуда у вас «дезинто»?
– Нету у меня никакого… Слушай, э-э… Слушай, Ёся. Не зли меня, а? «Чёрное море» грузовик, вооружения на нём нет. Вообще ничего нет. Везёт кораллитовых полипов и ещё какую-то дрянь из системы эпсилон Эридана, в… туда же. Запомнил?
– Запомнил. Я понял, что вы не хотите огласки. Но всё-таки я не понял. Как амальгадилл с Веги оказался на Терране? Получается, на обитаемой планете есть пересадочная станция? Но согласно межгалактическому праву размещать пересадочные станции на обитаемых планетах запрещено!
– Запрещено, – рассеянно подтвердил капитан, следя одновременно за отсчётом и за чёрной кляксой на гравископе, изображавшей вход в «нору».
– А она есть.
– Есть.
«Три, два, один… Есть прокол», – подумал капитан. Не удержался, глянул на обзорный экран. Вот она, эпсилон Эридана. Смылись.
– Но это же вопиющее нарушение правил – пересадочная станция на обитаемой планете!
«О чём он? – расслабленно подумал Быстрицкий. – А, об этом».
– А кто тебе сказал, что Террана обитаема? – благодушно спросил он. – Каторга не в счёт, а свободных поселенцев начальство старательно не замечает.
– Свободных поселенцев?
– Так мы себя называем. Но для них мы никто, для них мы даже не двоюродные. Для них или мы, или головоногие, или щукоголовый ящер – пустое место.
– Э-э… Ящер? А, ну да, вы про амальгадилла. Но есть же ещё головоногие! Они аборигены? Я слышал, они разумны.
– Эти гады? Разумны? Да ты что, Ёся! Ты за кого вообще, за нас или за них?! Ты же человек, гражданин Земли!
Иосиф видел: дело нешуточное. Когда парень, похожий на портового амбала, с таким выражением на лице спрашивает вас, за кого вы, за тех или за этих, дело пахнет выбором жизненной позиции.
– Я гражданин Галактики, – с достоинством ответил Циммерман.
Быстрицкий почему-то не вспылил. Вздохнул, проговорил тоскливо:
– Чихать я хотел на твою галактику соплями.
Помолчал, потом негромко сообщил:
– У меня на Земле семья.
«Чего-то он скис, – подумал Иосиф. – Ну, семья и семья, очень хорошо. Привет семье». Он сказал:
– Чего вы тогда так переживаете за терранских поселенцев? Езжайте себе к семье.
– Так у меня и на Терране тоже семья, – отвернувшись, сообщил Быстрицкий.
Гражданин галактики долго молчал, переваривая это сообщение, потом отважился спросить:
– Тогда почему вы не даёте мне сообщить про амальгадилла? Если не терранской администрации, так хотя бы безопасникам. Ну, этим, службе безопасности пересадочных станций. Хотите, чтобы амальгадиллы добрались до вашей семьи на Терране?
Быстрицкий молча думал: «Он прав. Нельзя это так оставить. И сообщать нельзя. Но ведь не было меня на Терране! Я вёз вонючих полипов с эпсилон Эридана в… туда же. Стукнуть безопасникам – это же придётся выложить им всё за наши гешефты. Бозоидов сдать вместе с их червоточинами. Ну, с этих всегда взятки гладки, отбрешутся, а вот на рифе Надежды придётся поставить крест. Риф последней надежды, говорил Ной, и где теперь Ной? Там же, где будет надежда. „Чёрное море“ отберут, я загремлю по новой на шахту. Нет, это не выход».
