– Подожди, – я хватаю его за плечо. – Мы никуда больше с тобой не пойдем до тех пор, пока не узнаем, кто ты. – У меня за спиной Дарин согласно кивает. – Откуда тебя знает капитан Элейба? Что за существо на нее напало? Я слышала шум, он напомнил мне о гулях. Подозрительно, что принцесса Никла вся облеплена этими мерзкими созданиями.
Муса легко высвобождает руку из моей хватки, поправляет одежду. Для книжника, к слову сказать, он очень хорошо одет.
– Она не всегда была такой, – говорит он. – Я имею в виду Ник… Принцессу. Но теперь это не имеет значения. Рассвет уже близко. У нас в самом деле нет времени…
– Хватит ходить кругами! – рычу я. – Просто объясни.
Муса издает стон.
– Если я отвечу на один-единственный вопрос, ты наконец отвяжешься? И мы сможем пойти в безопасное место?
Я смотрю на Дарина, но тот неопределенно пожимает плечами. В конце концов, этот Муса вывел нас на свободу, как обещал. Его ответа нам будет достаточно. Если мне что-то не понравится, я стану невидимой и вырублю его, а мы с Дарином скроемся.
– Хорошо, – говорю я. – Только один вопрос. Кто такой Пчеловод и как его найти?
– Ах, Лайя из Серры, – он улыбается. Зубы у него белые и крупные, как у лошади. И, закатывая рукав, протягивает руку, так что я наконец могу рассмотреть в рассветном сумраке его татуировки. Это дюжины больших и маленьких насекомых, образующих узоры вокруг улья.
Пчелы.
– Пчеловод – это я, – говорит Муса. – И не говори мне, что сама не догадалась.
Много дней подряд я стараюсь любой ценой отогнать призраков от пограничной стены. Я упрашиваю их, заманиваю, угрожаю. Одним небесам ведомо, что может случиться, если они вырвутся наружу. Кажется, что с каждым часом их беспокойство растет. Из-за этих проклятых завываний я уже собственных мыслей не слышу.
Прошло две недели после нашей встречи с Аубарит, а я еще не нашел способа переправлять призраков дальше и не знаю, как помочь факире. Я ухожу спать в хижину Шэвы, благодарный небесам за это маленькое убежище – единственное место, где я могу отдохнуть. У входа меня атакуют призраки, яростные, как южный тайфун.
– Она не должна была…
– Мой муж, скажи мне, здесь ли он…
– Ты не видал мою любимую малышку…
Я даже испытываю чувство вины, когда захлопываю за собой дверь дома и избавляюсь от них. На сегодня с меня достаточно. Я слишком вымотался и злюсь на себя за свои промахи. Ненавижу даже сильное облегчение, которое испытываю в полной тишине.
«Спи в доме. Там они тебя не достанут».
Каким-то образом Шэве удалось заворожить дверь дома, чтобы сквозь нее не могли проникать призраки и слышаться их голоса. И эта частичка волшебства не умерла вместе с ней. Она знала, что мне понадобится место, где я могу собраться с мыслями, и я благодарен ей за заботу.
Но благодарность моя длится недолго. Я прибрался в доме, приготовил себе еду, от которой Шэва всегда воротила нос, но вот заснуть никак не могу. Я меряю домик шагами, разрываясь от чувства вины. Башмаки Ловца Душ по-прежнему стоят у ее кровати. Стрелы – она как раз недавно делала стрелы – лежат неоперенными на ее рабочем столе. Все эти маленькие признаки присутствия друга раньше давали мне успокоение – особенно в первые дни после ее смерти. Дом служил напоминанием о том, во что Шэва верила – я смогу стать Ловцом Душ.
Но сегодня ночью воспоминания о ней для меня мучительны. Почему ты не слушал меня, Элиас? Почему так плохо учился?
