В какой-то момент Кирилл задал вопрос не конкретно кому-то, а в пустоту:
– Как думаете, кем мы все будем? Кем мы на самом деле хотим быть? Кем хотят видеть нас наши родители? И хотим ли мы того, чего ждут от нас наши предки?
– Ну, сударь, вас и тыркнуло… Ты что пил? – хохотнул Дмитрий.
Народ засмеялся.
– Пил то, что сам наливал, просто мне время от времени эти вопросы лезут в голову.
– Дак вы, сударь, не совсем пропащий… То есть у вас есть шанс, – сказал Дмитрий.
– Шанс на что? – поинтересовался Кирилл.
– Шанс не превратиться в отмороженного чинушу, не замечающего красоты окружающего мира.
– А почему я вообще должен превратиться в кого-то?
– Да все очень просто. У людей твоего сословия будущее определено их социальным статусом. Короче говоря, у генерала дети будут генералами. В какой-то момент твой отец, памятуя о времени, которое на исходе, вдруг вспомнит о наследнике и об империи, созданной им. Вот в этот самый момент он позовет тебя и скажет: «Сын, время мое уже близко, ты должен понести ношу, которую я нес всю свою сознательную жизнь…» Ну, или что-нибудь в этом стиле. У тебя будет два выхода: пообещать умирающему предку нести непосильную ношу или отказать, что само по себе не по-христиански, а значит, тебе как потомку сердобольных славян не подходит. Дальше вопрос времени, когда ты ощутишь себя предызбранным в великом деле управления безродным плебсом и сохранения созданных предком богатств.
– Похоже, ты совсем плохо обо мне думаешь…
– Да нет, скорее, наоборот, из всей молодежи, с которой мне приходится общаться, вы двое – ты и Татьяна – не пытаетесь быть достойными отпрысками своих предков. Яркое подтверждение тому то, что я, водитель-охранник, сижу с вами за одним столом.
– Ну, скажем, столом это можно назвать с натяжкой, – улыбнулась Татьяна.
– Называй это как хочешь, моя задача – наблюдать за тобой издалека, а я сижу рядом, да еще и умничаю.
– И все-таки, – продолжил Кирилл, – почему ты думаешь, что я должен стать клоном своего отца?
– Ну, во-первых, яблоко от яблони недалеко падает, без обид. А во-вторых, я думаю, что твой отец в детстве мечтал стать как минимум пожарником, а не чиновником…
– Ты хочешь сказать, что раньше он был другим человеком?
– Уверен.
– Это почему?
– Да успел я людей повидать.
– И много? – вмешалась в разговор Татьяна.
– Немало. И главное, разного народа было, разного.
– Стало быть, мне тоже уготована судьба дочери чиновника?
– Конечно, но с небольшой разницей: ты все-таки женщина, а посему твоей задачей будет обеспечение Иезуиту надежных деловых связей через твое замужество… – сказал Дмитрий, запнулся и чуть погодя добавил: – Извини – сказал, что думал.
– Да ничего, я давно понимаю, что ничего как человек для него не значу, но о замужестве как об удачной партии для папаши как-то не думала.
– Хорошо, вот ты говоришь, что многих повидал, а исключения из этих правил видел? – спросил Кирилл.
– Видел, но ты под них не подходишь.
– Это почему?
– Потому что ты не еврей.
– Вот те нате… А евреи-то чем тебе не угодили?
– Мне – ничем. Вот только евреи в молодости, когда все мечтают быть спортсменами или героями, благодаря влиянию предков мечтают занять как можно более высокое место в социальной иерархии.
– Ты что, антисемит? – поинтересовался Кирилл.
– Опять двадцать пять, ну почему, как только кто-то начинает говорить о евреях не в возвышенных эпитетах, так сразу к этому человеку приклеивают ярлык – «антисемит»? Ты когда-нибудь задумывался о том, что на самом деле это слово обозначает, за которое, между прочим, в уголовном кодексе предусмотрена ответственность в виде лишения свободы?
