Жук в янтаре - страница 20

– Ну конечно. – Ив ласково поцеловал её в висок. – Я всё понимаю, кроме одного: как мне прожить это время без тебя?

– Будем общаться. Я не знаю, мне тоже страшно, честно. – Ей хотелось смеяться над своей глупостью, но и плакать тоже. Они действительно расставались впервые с тех пор, как он взял её за руку, вернувшись на Грит, и сказал…

– Ты сказал: «Я просто смотрю на тебя». Ничего такого, но у меня сердце перевернулось в груди.… В этот момент я и начала падать в небо, и не остановилась до сих пор. Расстаться с тобой – всё равно, что на время умереть. Только время от времени это всё равно будет случаться, Ив. Лучше думай о том, что вернёшься, и мы снова будем вместе. После разлуки.

– Мне жалко времени, что мы потеряем. – Усмехнулся Ив, но глаза не смеялись. – Жизнь такая короткая. Ещё лет… семьдесят, сто… И мы расстанемся навсегда. Тебе не страшно от этих мыслей?

– Я в это не верю. Мы уже победили смерть, время, расстояние и безнадёжность, Ив, мы не расстанемся, это невозможно.

–Как же я… – Он не договорил, крепко обнял её на балконе их луанской виллы, зажмурился, отвечая на поцелуй. У него дрожали руки и кружилась голова: от глупого страха перед разлукой, от того, что он её любил, от того, что она его любила. От того, что такой любви не бывает, как не бывает и всего того, что случилось с ними.… От того, что это всё-таки происходило, вопреки всему, и он действительно боялся потерять хоть секунду своего счастья.

Ош лежал без сна у себя, смотрел в потолок. Приборы срастили рёбра и остановили внутреннее кровотечение, но вкус крови и воспоминание о шоке, пережитом в момент, когда им вертели, как куклой, держа за ногу, не отступали.

«Что ты сделал со своей жизнью, Свари?.. – Спрашивал он сам у себя. – И зачем? Святые небеса, зачем тогда на Пскеме я вышел к этим двум мероканцам…»

Сигнал сообщения прервал его невесёлые размышления. Он лениво потянулся за браслетом, активировал послание – и дурное настроение как рукой сдуло. «Ты самый храбрый, самый лучший и самый красивый. – Написано было там на диалекте Калькхэн. – Я знаю, что герой – это такой, как ты. Мона Гленна».

САД КАМНЕЙ

Как бы там ни было, а заявление лорда Кора было озвучено, и здесь ничего изменить уже было нельзя. Корта приняла новых персонажей легко и радушно, как это вообще свойственно было этой странной, но доброй планете, и на другой после двойной сенсации день всё было уже так, словно Мессейс, Кайл Ивайр, Лара и лорд Ош всегда были тут. С утра пришли рекламные ролики нескольких магазинов и ресторанов, гленки уже обжили сад, кортианская семья на симпатичной лодочке привезла фрукты и свежий яблочный хвощ… Взрослые ещё протирали глаза и принимали душ, а Гэвэнто с Асте уже были на пляже с целой компанией мероканских и кортианских подростков. На обед Гэвэнто пришёл уже полностью преобразившимся; смесь кортианской и мероканской подростковой моды была достаточно броской и причудливой, чтобы заставить брови Кейва чуть приподняться, а Ива – показать мальчишке пальцами левой руки: «Здорово!» Вилла уже была жилой и уютной, словно и не было двадцати с лишним лет одиночества и тишины. За распахнутыми окнами стрекотали и возбуждённо галдели гленки, на крыше играла музыка, которую включили Асте и Гэв, в столовой Анна включила стильную мерокано-кортианскую композицию, в общем, была нормальная мероканская шумная обстановка. Выхватив у Анны из рук самый сочный кусочек хвоща, Ив уворачивался от неё по всей столовой, под заразительный смех Лары. Ош сидел на стойке, разделяющей столовую и кухню, с чашкой спа, и с усмешкой наблюдал за ними; Гэвэнто с Асте быстренько нахватали продуктов и смылись… Анна предложила, «Пока никто ещё никуда не улетел», отправиться к морю, и Лара радостно согласилась, первой, не дожидаясь, что скажут Ош или Кейв. Она не была шокирована тем, что мир оказался безграничным, ей это, скорее, понравилось. Запахи, краски, разнообразие – видно, это было именно то, что ей нужно. Она переодевалась не реже, чем Анна, и постоянно рвалась куда-нибудь, хотя бы просто погулять. На пляже морского залива, куда они отправились все вместе после обеда, она веселилась больше всех; по дороге обратно она присоединилась к танцующим кортианам и вынудила к тому же остальных, кроме Кейва и Оша, которые были иначе воспитаны на Кинтане. Но если Ош вообще-то относился к подобным вещам одобрительно, хоть сам и не решался, то Кейв по-настоящему страдал: ему казалось, что Лара, Ив и Анна делают себя посмешищем. А тут ещё встреча с двумя пилотами, прилетевшими с ними на Грите – это вообще его добило, и про себя он решил больше никогда и ни за что в подобных прогулках не участвовать. И как Ош это всё мог созерцать с таким одобрением и даже удовольствием?.. Комизм ситуации заключался в том, что здесь Кейв был больше кинтанианином, чем сам Ош, сам это понимал, и злился на себя за это. Но поделать ничего не мог. Ему казалось, что он неуместен, что мешает остальным своим недовольным видом, и от этого ещё сильнее замыкался в себе.