Когда Журка пришел домой, отец сказал в пространство:
– Кто-то гуляет, а кто-то, между прочим, весь день скребется, квартиру приводит в божеский вид…
– Это я его отпустила до шести часов, – заступилась мама. – Надо же и отдохнуть ребенку.
– Интересно, от каких трудов, – хмыкнул отец.
У Журки было хорошее настроение. Кроме того, он видел, что папино ворчание не всерьез, а по привычке.
– А что, есть работа? – весело спросил Журка. – Я готов!
– Раз готов, пошли вешать люстру…
Отец забрался на стол и начал отвинчивать пыльный треснувший плафончик, оставшийся от дедушки. Журка держал наготове новый светильник со сверкающим латунным стержнем. Мама протирала большие стеклянные колокольчики – плафоны для этого светильника. Только Федот бездельничал. Он сидел у порога, шевелил кончиком хвоста и пренебрежительно смотрел на всех малахитовыми глазами. Мама сказала:
– Журка, пора подумать, в какую тебя школу записать. Тут рядом сразу две…
– Не надо ничего думать, – быстро сказал Журка. – Только в четвертую. Она в трех кварталах отсюда, в Крутом переулке. Мама, и попроси получше, чтобы в пятый "А" записали.
– Ты уже с кем-то познакомился?
– Еще вчера…
– В нашем дворе?
– Нет, она не здесь живет. На нашей улице, только в другом конце, где новые кварталы. А школа как раз посередине между нами.
Отец под потолком неразборчиво хмыкнул. И Журка сообразил, что он услышал слово «она».
– Ты чего? – слегка ощетинился Журка.
– Да ничего, – насмешливо сказал отец. Журка сердито поддал коленкой светильник и спросил, задрав голову:
– Папа… Если тебе так не нравятся девочки, зачем ты с мамой познакомился? Да еще женился…
Мама обрадованно засмеялась. Отец растерянно замер на столе, потом сердито заковырял отверткой и сообщил с высоты:
– Это не я. Это она меня охмурила.
– Бессовестный, – сказала мама. – Сам целыми вечерами торчал под окнами… А кто меня возил за цветами на своем жутком драндулете? Представляешь, Журка, он приезжал на свидания на старом самосвале!
– Мы народ простой, – проворчал отец. – На «Волгах» не ездим. Чем богаты… Юрий, давай люстру.
Через пять минут отец с победным видом спустился на пол и нажал выключатель. Стеклянные колокольчики засияли. Федот одобрительно сощурился на них. Мама сказала:
– Ну вот, совсем другое дело. Сразу обжитой вид…
Журка крикнул «ура» и прыгнул отцу на спину.
– А ну прекрати! Вот фокусы! – закричал отец. – Оглобля такая, а все как в детском садике!
Он всегда так возмущался, когда Журка прыгал на него. Но сперва покричит, а потом несет Журку до кровати или дивана. И только там скидывает: «Брысь!» И Журка весело летит вверх ногами.
Так и сейчас получилось. Отец унес его в маленькую комнату и, тряхнув плечами, сбросил на тахту.
С тахты Журка никуда не пошел. Дотянулся до первой попавшейся книги, устроился с ней поудобнее и лишь тогда открыл темную кожаную корку.
Открыл медленно, со сладким и тревожным ожиданием. Что за этой старой, потрескавшейся кожей? Какие времена, какие люди? Какие тайны?
Книга называлась «Летопись крушений и пожаров судов русского флота от начала его по 1854 год».
