Глава 4. Трудоустройство.
Май в 1998-м году у нас выдался тёплым и солнечным. В конце двадцатых чисел мои «каникулы» явно уже затянулись и мне было неловко так долго бездельничать. Я отлично отдохнул и очень хотел приступить к работе. В период массовой безработицы даже простая низкооплачиваемая работа в бюджетной сфере мне казалась вполне приемлемой.
Стояла жара. Ближе к обеду на небе появились тучки и по прогнозу гидрометеоцентра ожидался дождь. Прихватив с собой зонт, как было заранее оговорено, около двух часов пополудни я снова находился в хорошо знакомом холле. Секретаря, как всегда, не было на месте. Дверь в кабинет приоткрыли для улучшения циркуляции воздуха. Было душно. Вежливо постучавшись в дверь, я вошёл внутрь и поздоровался. В кабинете помимо Василия Семёновича за правым краем Т-образного стола сидела моя мать и передавала на подпись какие-то документы, лежавшие перед ней в картонных папках.
– Садись сюда. – Сказал Василий Семёнович и указал противоположный край. – Вот тебе листок и образец заявления. Переписывай его, только свою фамилию поставь и сегодняшнее число.
Я взял бумаги и быстро написал, как велели. Это было стандартное заявление на устройство санитаром в отделение общего типа. Казалось, про меня на некоторое время забыли и я принялся оглядываться вокруг. Кабинет главврача представлял из себя серую комнату с уже давно не делавшимся ремонтом. Вдоль стен стояли старые шкафы с небрежно лежащими в них паками и какими-то грамотами. Наверху одного из шкафов стоял кубок в честь какого-то неведомого знакового события. Казалось, время здесь остановилось лет на тридцать. Только портрета Ленина не хватает. В левом углу стоял большой тяжёлый сейф. Мне тут вспомнились всякие анекдоты про «начальника дурдома», и я подумал, что лихой вид и вульгарная лексика Василия Семёныча отлично подходят этому образу.
– «Неудивительно. – Думал я. – Если в этом сейфе вдруг при открытии будут лежать какие-нибудь игрушечные рули или специальные удочки для рыбной ловли в унитазе. В завершение всего, под столом окажется игрушечная конская голова на палке и начальник, достав её-задорно поскачет на обход в отделения. Иронично представляя всякие каламбуры, я всерьёз, конечно-чудес не ждал. И напрасно. В коридоре послышались тяжелые женские шаги, и туфля, издававшая их, вдруг, со стуком распахнула дверь. На пороге появилась среднего роста солидная полноватая дама семитской наружности со свежей химической завивкой. Её шею украшали две или три золотые цепочки с православным крестиком и иконкой. На кистях бросались в глаза дорогие кольца и перстни, почти на каждом пальце. Она держала в руках большой лист бумаге, в котором угадывался рабочий график. Решительно подойдя к столу, дама бросила его прямо под нос начальнику, а сама села радом с моей мамой.
– Василий Семёнович, вы смотрите, что получается: вашей Настеньке припёрло вдруг на июнь уйти в отпуск и мне её таки совершенно не кем её заменить. Элеонора Владиславовна идёт в отпуск по графику, и я никоим образом не могу ей отказать в отдыхе. Наш Михаил Иванович остаётся из «средних» один. Сами видите – этого никак нельзя допустить. Смена осталась совсем оголённая. Хоть самой выходи. Что будем делать?
– Бери его. – Коротко бросил главврач и показал на меня пальцем.
– Как его?! Кого «его»?! Этого?! У нас же нет свободных ставок! Я с вами не шутки сюда шутить пришла!
