Журнал «Парус» №71, 2019 г. - страница 7

– Ну, перебил так перебил! – бородач тщательно загасил окурок о подошву сапога. – Пошли, что ли!

Они зашагали прочь, таща за собой на поводках огрызающихся и пытающихся вырваться собак. Уже исчезая среди деревьев, бородач оглянулся.

– Вы всё же тут особо не задерживайтесь! – озабоченно проговорил он. – Мало ли что… Лучше домой идите! А то, может, с нами?

Николай отрицательно мотнул головой.

– Ну, смотрите!

И оба охотника скрылись между деревьев.

Некоторое время Николай по-прежнему стоял неподвижно и всё смотрел и смотрел им вслед. Какое-то странное чувство вдруг охватило его, чувство не то чтобы нереальности всего того, что с ним сейчас происходило, но всё же…

Это было, скорее, чувство чего-то необыкновенного, незнакомого, так непохожего на повседневные серые будни обыденной его жизни… и это странное чувство сладким волнением жгло и наполняло душу…

– Ты мой! – звучал в ушах Николая странный, чарующий голос. – Теперь ты мой! Навсегда мой! Иди же ко мне, иди, я жду!

«Беги отсюда! – одновременно шептал Николаю какой-то совершенно другой голос, тихий, едва различимый. – Беги изо всех ног и не оборачивайся даже! Или позови тех охотников, они еще услышат!»

А солнце уже поднялось почти над самой его головой. В лесу вновь становилось жарко и даже душновато.

И очень не хватало в этом лесу дождя…

Веселая пьеса, которая находит место песням и танцам

Москва

Действующие лица:

ИВАНУШКА

НАСТАСЬЯ – ЗОЛОТА КОСА

МАТУШКА

БАБУШКА-ЗАДВОРЕНКА

ЦАРЬ

ЦАРИЦА

ПЕТРАН БОЛЬШОЙ

ПЕТРАН МАЛЕНЬКИЙ

ДЕВУШКИ-КОЛПИЦЫ

Появляются Матушка и Бабушка-задворенка.

МАТУШКА. Иванушке моему, сыну крестьянскому, послушать бы Матушку. Ан нет, до смерти люба ему царевна. Вчерась пошел во дворец брать ее в жены. Ведомо тебе?

БАБУШКА. Прослышала. Там, небось, запросто не отдадут. Хорошо, Настасья – золота коса не дала… от ворот поворот.

МАТУШКА. Весело тебе? А ведь приказали жениху Настасьи что? Укротить коня. Того, что пускал огонь и дым. Пришлось Иванушке расстараться.

БАБУШКА. И то ведомо Бабушке-задворенке. Силен был гусь, этот пегий конь!

МАТУШКА. С утра сбегала, глянула на него. Как поучил пегого Иванушка, как сел верхом, так и заважничал бегунок: не пускает уже дым из ушей.

БАБУШКА. Подходила и с левого бока, и с правого?

МАТУШКА. Нет там ничего со всех сторон. Стоит важный из себя, ровно какой порядочный. Народ для развлечения дыму требует, нервничает. Пегому хоть бы что.

БАБУШКА. Сделалось с ним долгожданное. Поучился, пожелал нынче творить не дым из ушей, а полезное работанье.

МАТУШКА. Кончилось бы миром сватовство. Ничего бы ради того не пожалела. (Поёт).

Ой, от конского огня

Сын бедует у меня!

Нам не нужен тот огонь,

Что пускает пегий конь.

Пусть Иван мой не разиня,

С дымом было трудно сыну:

Напрочь он забыл про лень —

Бился с дымом целый день.

Укротить огонь и дым

Трудно даже молодым.

Старым вовсе не в подъём.

Однова мы все живём.

Кости ведь заноют просто.

Запасные есть ли кости?

Нет как нет ни запасных,

Ни каких-то нам других.

Конь таков – ничуть ни странно,

Что бедуем мы с Иваном!

БАБУШКА. А ты не бедуй, Матушка. Какая-никакая, а нашлась на коня управа. Теперь хоть бы и подушку, а встряхнуть нынче не забудь.

МАТУШКА. Чего ее встряхивать?

БАБУШКА. Иванушка имеет передышку. И вскорости заявится крестьянский сын домой. Наломался, однако пусть тоже не бедует, а выспится получше. Допрежь новой службы. Удумает Царица расстроить свадьбу, не иначе.