Броуни сиял. Полный новых планов, он заказал новый купол из парусины. Ходили слухи, что цирк отправляется на гастроли не только по всему югу, но и на дальний восток, в связи с чем Хозяин планирует обновить состав труппы.
Все стояли на ушах, но Фитча новости не беспокоили – его место не займет никто.
Когда пронесся шепоток, что Айрони сорвала голос прямо во время выступления, он даже ухом не повел. Бывает. Циркачи долго не живут, а уж уроды тем более. Год за пять. Сколько еще Хозяин стал бы терпеть ее бездарное завывание? Найдут другую. Моложе, красивее, талантливее.
Цирк засыпал, укрытый звездным ночным пологом. Пес растянулся у хозяйской двери, лениво прислушиваясь к пению ночной птицы. Уй, ай, уй, ай… Какой же противный крик. Будто скрипят несмазанные суставы технокрысы. Крысы… Теперь даже они боятся его.
Уй, ай, ой… Однако что-то это ему напоминает…
Пес поднял голову, прислушался. Крик стал тише, затем перешел в долгий стон. Порыв ветра донес запах крови. Пес вскочил на ноги. Конечно, Хозяин спит, ему ничего не угрожает, но не мешало бы выяснить, что там происходит.
В закоулке, где женский фургончик примыкает к стене кухни, возились трое. Пес узнал густой пивной душок и ощетинился – мерзкие клоуны. Опять кого-то мучают, не стоило ради этого отходить от хозяйской двери. Он развернулся, чтоб уйти, но тут вновь раздался стон. Пес остановился в нерешительности. Айрони?
– Давай еще по разу и кончаем ее. У крыс сегодня будет богатый ужин, – хихикнула грузная тень, прислоняя к кухонной стенке мерцающую серебристую фигуру, словно сделанную из одних косточек.
– Ага. Только перья повыдергаю. Хозяин трясется над каждым клочком серебра.
Пес задрожал. Образ прекрасной девушки-птицы с блестящим оперением вспыхнул в памяти, вызывая давно похороненные чувства. Но Кавалли! Они же легко могут переломать кости и ему. Какие тяжелые у них ботинки! Нет, с ними опасно связываться. Здесь нет Хозяина, который мог бы за него заступиться.
Он тихонько попятился, пока ублюдки его не заметили, но тут раздался еле слышный стон:
– Пожалуйста, не надо…
И когда Кавалли, путаясь в спущенных штанах, потянул девушку на себя, пес прыгнул.
Они кричали. О, как они кричали, когда когти прошивали кожу и разделывали клоунские туши, как свиные. С хрустом ломались суставы, гнилыми нитями рвались сухожилия…
Фитч сложил отдельными кучками конечности, тела и головы – кое-что можно будет прикопать на черный день. А потом поднял заднюю ногу и презрительно помочился на тех, кого еще недавно панически боялся.
Вот так. И никакая игла не соберет их заново.
Айрони забилась под фургон и наблюдала за ним издалека, но, когда Фитч закончил и сел в стороне, верно расценила это как приглашение выйти.
Выбралась из своего убежища, натянула платье, стараясь не смотреть в сторону кровавого натюрморта.
– Ох, Малыш…
Вот и все, что она сказала. А потом заплакала. Фитч тыкался носом в голые ноги под разорванным подолом и тихонько скулил.
Когда взошло солнце, пес поднял голову и втянул носом воздух. Где-то на полпути к столице уже мчится северный экспресс. Хозяин скоро проснется. Работы предстоит немало – цирку нужны клоуны. И новая певунья.
