Журнал «Юность» №04/2025 - страница 8

– Сейчас, сейчас. Еще минуточку! – только и сказал папа.

Наденька будила его минут пять, а потом обреченно потащила санки в сторону дома. В темноте звенел колокольчик, сапоги отца волочились по снегу, Наденька была словно бурлак, но на Дону. Наденьке было как никогда весело. Но тащить было тяжело. Через пару метров она села возле разрушенного снеговика и заплакала. Ей казалось, что они с отцом останутся на морозе навсегда. Она словно потерялась в толпе на Дне города, хотя сейчас отец был рядом. Девочка рыдала, и горючие слезы помогали ей согреться.

Из-за горки показался дядя Витя в пестром оранжевом пуховике.

– Не плачь, Надька, доставлю я вас домой.

Надя села к отцу на санки, и дядя Витя покатил их в сторону дома. Когда сил нет, всегда появляется спаситель, подумала тогда девочка.

– Как отец поживает? – спросил дядя Витя, когда она встретила его, возвращаясь с работы, со швейной фабрики самой известной сети магазинов готовой одежды.

– Пьет в основном. Я его давно не видела.

– Хотел бы я просто знать своего отца. Худого, больного, хоть какого-нибудь. У нас отцов не было. Мы с твоим в детдоме росли. Иногда бабка твоего отца забирала.

– Если честно, ничего у вас не изменилось бы, что есть отец, что нет, – буркнула Наденька и пошла дальше.

Ее родители развелись еще в девяностых, тогда не расставались друзьями. Тогда развод был похож на маленькое сражение: за детей, за обиды, за бессмысленно потраченные годы. К тому же отец явно был виноват. Он гулял, изменял, пил, иногда поднимал руку. У него была первая «мицубиси» в городе, красная, как те санки, и первый мобильник: друзья помогали ему с бизнесом, ведь он никогда не отказывал им, воспринимал их как семью, иногда забывая о настоящей. Наденька любила в детстве его сказки. Она считала его лучшим сказочником в мире, но потом ей стало казаться, что он просто любит приврать, даже когда это совсем не нужно. Ему было важно выглядеть лучше, чем он есть на самом деле. Но с ним всегда было весело.

– Отец умер, – сказал мама в голосовом сообщении, – его нашли на остановке. То ли замерз, то ли сердечный приступ.

С тех пор на ту остановку часто приносили цветы, Наденька же старалась эту остановку избегать. Она уже была замужем, родила двоих детей, но ей хотелось хоть на минуточку стать той девочкой, которая ждет алые салазки в детском саду, но отец так приехал только один раз. Маме эти санки казались слишком вычурными, она приходила за ней с другими санками – обычными. Потом Наденька часто задавалась вопросом, а были ли санки, а был ли отец на самом деле.

Как же похорошел Ростов, думала Света, прогуливаясь по Буденновскому проспекту. Последний раз она выбиралась из Каменска-Шахтинского в Ростов-на-Дону лет десять назад. Сейчас ей нравилось в городе все: и архитектура, и летняя городская суматоха, и атмосфера южного региона, но не морского. Она захотела переехать сюда навсегда. Летом в Ростов-на-Дону нельзя не влюбиться: удалой, гарный, залихватский. С мая по октябрь он похож на грандиозную ярмарку.

Света приехала в город на концерт одной знакомой рок-группы. Но еще у нее была куда более важная миссия. Она хотела в первый раз увидеться с отцом. Ее родителям было по сорок лет, когда они познакомились и разошлись в разные стороны большого города. Казалось бы, расстояние между Каменском-Шахтинским и Ростовом-на-Дону чуть больше ста километров, но Света только сейчас набралась смелости увидеться с отцом. Тридцать лет сто двадцать километров казались непреодолимыми.