– Отец МакРайан, вы сегодня рано. – Она с интересом посмотрела на Алексис.
– Эмма, позволь представить тебе миссис Алексис Коули, нашу новую учительницу. Алексис, это Эмма Смит, хозяйка единственного заведения, где можно прилично поесть.
– Очень приятно, – улыбнулась Алексис, разглядывая женщину в накрахмаленном синем переднике. После войны сотни тысяч бывших рабов остались не только без дома, но и без средств к существованию и практически без прав. «Чёрные кодексы»* не просто ограничили негров в правах, они фактически заставили их добровольно идти в рабство, поэтому бегство на Запад стало массовым. По пути в Колорадо-Спрингс Алексис наслушалась историй о чернокожих ковбоях, но встретить посреди города негритянку, которая владеет собственным кафе, было всё же странно.
– На завтрак могу предложить яичницу с беконом и яблочный пирог, – белозубо улыбнулась Эмма. Алексис кивнула, чувствуя, как от одних только названий в желудке всё сжимается от предвкушения.
– Эмма появилась в Колорадо год назад, – ответил Колум, заметив взгляд, которым Алексис проводила её. – Поначалу её мало кто принимал. Были и те, кто пытался поджечь кафе и заставить её убраться из города. Но Эмма – стойкий солдат, она отстояла своё право считаться жителем Колорадо Спрингс, и теперь её кафе – лучшее на несколько десятков миль. Правда, оно же и единственное, – усмехнулся Колум при виде недоверчивого выражения лица собеседницы. – Она отличный человек, миссис Коули. Здесь, на фронтире**, вы встретите немало подобных людей – отчаявшихся, потерявших всё и нашедших себя в новых землях.
– А ведь у меня есть чем вас порадовать, – воодушевлённо начал Колум, когда яичница осталась позади и пришла пора отдать должное пирогу, источавшему великолепный аромат печёных яблок. – Думаю, сегодня вы уже сможете переехать из «Рыжего пса».
– Правда? – воскликнула Алексис так живо, что Колум понимающе улыбнулся.
– Конечно, не дело было оставлять вас там на ночь, но это действительно единственное заведение, где сдаются комнаты внаём.
– Не извиняйтесь, – мягко ответила Алексис. – Я всё понимаю.
– Дом, в котором жила прежняя учительница, на прошлой неделе сдали семье из Вайоминга, они прибыли с последним караваном переселенцев. Но мы нашли выход!
– Мы?
– Да. – Колум замялся. – Дело в том, что два года назад, когда мы с Киллианом приехали в Колорадо-Спрингс, он приобрёл участок земли недалеко от города. Там стоит небольшой дом, в котором есть все условия для жизни, и за умеренную плату Киллиан согласился его вам сдать.
– Но где же тогда будет жить он сам? – нахмурилась Алексис. Жить в доме угрюмого пропойцы совершенно не хотелось.
– Он там не живёт, – горько обронил Колум, помолчав, и продолжил ровным тоном: – Он купил его по одной причине: когда поселение только создавалось, по местным законам остаться здесь могли только те, у кого есть земля. Я – священник, меня этот закон не коснулся. А Киллиан купил участок со старым охотничьим домиком. Конечно, он его немного переделал, – поспешил заверить Колум, – но жить там не стал. Он редко бывает в городе и, когда приезжает, ночует в основном у Фрэнка. Всё остальное время Киллиан занят двумя вещами: нанимается сопровождать караваны из города в город или ловит индейцев.
– Ловит индейцев? – брови Алексис поползли вверх. Образ бравого охотника за скальпами мало вязался с внешностью младшего МакРайана.
