– Потопим корабли англичан! Смерть евреям-большевикам!
Камень перелетел через дорогу – в двери посольства треснуло стекло. Гарри весь сжался и едва подавил побуждение присесть на корточки.
– Черт, заперто! – выругался Хиллгарт, взявшись за ручку двери.
Он постучал. В темном нутре здания шевельнулась чья-то фигура, и появился Толхерст – это он, пригнувшись, подбежал к двери и завозился с защелкой.
– Живей, Толли! – крикнул Хиллгарт. – Выпрямись, ради бога, это всего лишь шайка хулиганов!
– Берегись! – раздался крик шофера.
Краем глаза Гарри заметил что-то в воздухе, ощутил удар в шею и пошатнулся. Они с Хиллгартом вскинули вверх руки, что-то белое завихрилось над головой, и они едва не задохнулись. Толпа радостно загорланила. Перед глазами Гарри мелькнул разлетающийся в стороны красный песок.
Дверь открылась, и Хиллгарт нырнул внутрь. Толхерст схватил Гарри и с удивительной силой затащил в здание. Он вновь запер дверь и повернулся к ним с разинутым ртом. Гарри провел рукой по шее и плечам, но никаких ран не нащупал. Ничего красного, только какая-то белая пудра. Он оперся на стол и стал тяжело дышать. Хиллгарт понюхал свой рукав и засмеялся:
– Мука! Будь я проклят, это мука!
– Вот ублюдки! – выругался Толхерст.
– Сэм знает об этом? – Лицо Хиллгарта оживилось.
– Он уже звонит в Министерство внутренних дел, сэр. Вы оба целы?
– Да. Пошли, Бретт. Нужно привести себя в порядок.
Снова усмехнувшись, Хиллгарт направился по коридору. Толпа снаружи гоготала, радуясь своей выходке. Только тот слабоумный юнец продолжал яриться.
– Вы как? Нормально? – спросил Толхерст, посмотрев на Гарри.
Тот все еще дрожал.
– Да… да, простите.
– Пойдем. – Толхерст взял Гарри за руку. – Я отведу вас в свою комнату. У меня есть щетка для одежды.
Гарри покорно пошел следом.
Кабинет у Толхерста был еще меньше, чем у Гарри. Толхерст вынул из ящика стола щетку:
– У меня тут есть запасной костюм. Он будет вам великоват, но ничего.
– Спасибо.
Гарри счистил муку с тех мест, где она легла гуще всего, и ему стало намного лучше, он успокоился, хотя с улицы по-прежнему доносились крики. Толхерст выглянул в окно:
– Через минуту явится полиция и разгонит их. Серрано Суньер показал, что хотел. Сэр Сэм ему чуть ухо не отгрыз по телефону.
– Демонстрация его не напугала?
– Нет, он сегодня в форме, никак не Розовая Крыса, – покачал головой Толхерст. – Никогда не знаешь, как он отреагирует.
– Мне самому померещилась розовая крыса, когда на меня плюхнулась эта мука, – застенчиво признался Гарри. – Я не знал, что это, и на мгновение вернулся в Дюнкерк. Простите, наверное, я выглядел трусом.
Толхерст явно испытывал неловкость.
– Нет. Вовсе нет. Я знаю, что такое военный невроз, мой отец им страдал. – Он помолчал. – Знаете, в прошлом году персоналу посольства запретили вступать в армию. Боюсь, я тогда испытал облегчение. – Толхерст закурил. – Я не причисляю себя к героям, – признался он. – Мне, по правде говоря, лучше за столом. Не знаю, как я справился бы с тем, что пришлось пережить вам.
– Чтобы узнать, нужно через это пройти. Иначе никак.
– Соглашусь с вами.
– Капитан Хиллгарт, кажется, бесстрашный человек, – заметил Гарри.
– Да. По-моему, он наслаждается опасностью. Вас наверняка восхитила его отвага.
– Я совсем немного разволновался в сравнении с тем, как отреагировал бы пару месяцев назад.
– Хорошо. Это хорошо, – кивнул Толхерст и повернулся обратно к окну. – Вы только взгляните. У них нет хлеба, но они бросаются мукой. Могу поспорить, ее взяли со складов «Социальной помощи». Фаланга отвечает за снабжение продуктами бедняков.
