Зима в Некроплисе - страница 2

В Теплом Приюте Коринн познакомилась с Жаком Бержаком, бывшим воскресителем, имеющем к проклятиям профессиональный иммунитет. Жак утверждал, что сначала его выгнали из Оппидума, а уж потом он начал пить. Пил Жак с чувством, почти не прерываясь на отдых. Но все-таки он ухаживал за Коринн, когда той сделалось совсем плохо. «Тебе надо выбираться отсюда, – заявил он однажды. – Проклятие добьет за неделю, если останешься. Видал я такое. Какая разница, сколько ты платишь за жилье, если в нем мрешь, словно муха. Знаю одно местечко, в котором тебе будет спокойно. Другим бы я его советовать не стал, но ты найдешь общий язык с тамошними обитателями.» И Жак рассказал про Общий Дом.

Вот так Коринн стала обладательницей спального места (нет, постелью это было не назвать) и пары метров каменного пола, куда можно было поставить свои вещи, например сумку. Тем более, что вещей нынче было совсем не много…

Из вихря воспоминаний вывел насыщенный запах еды. Оказалось, что Густав уже какое-то время готовит похлебку на огне. Коринн с удовольствием представила, как зачерпнет ложку картофельно-мясной жижи, горячей и ароматной, и отправит в рот.

ГЛАВА 1

Коринн

Хозяйкой Общего Дома была мадам Тамико Кобаяси, высокая женщина с копной рыжих волос-пружинок, узкими черными глазами и французским овалом лица. Густав любил говорить, что мадам Тамико приходиться ему дальней родственницей. Его дедушка был женат на двоюродной тетушке хозяйки. Хотя Тамико Кобаяси несомненно принадлежала к другому виду оборотней.

Благодаря Густаву, Коринн получила работу. Каждый второй день мадам Тамико доверяла девушке своих отпрысков – непоседливых лисят-тройняшек. Коринн учила их человеческому языку. За это она жила в Общем Доме бесплатно и зарабатывала пятьсот тэнэбр сверху.

Сегодня занятия прошли на редкость спокойно. Тройняшки ни разу не подрались и выучили новое слово «хорошо». Матсу хорошо кусалась, Ичиро хорошо ел, а Джиро хорошо нюхал, так они сказали. Коринн улыбалась, вспоминая хитрые рыжие мордочки и звонкие детские голоса, пробующие на вкус человеческие слова.

Кицунэ рождаются лисами, а уж потом учатся превращению в человека. Такова особенность японских оборотней.

Мадам Кобаяси жила не далеко от Общего Дома, надо было только пересечь двор. Коринн шла мимо магазинчика, вывеска которого гласила: «Ожившие цветы! Только у нас!». Каждый день она задавалась вопросом, что хотели сказать создатели вывески, но ни разу не зашла, чтобы проверить. В конце концов, вдруг имелось ввиду именно то, что написано. Зачем лишний раз портить себе аппетит.

Стоял ранний вечер. Коринн поплотнее запахнула пальто, отмечая, что воздух стынет на губах. С каждым днем было все холоднее.

Если так пойдет и дальше, придется купить что-то потолще собачьего меха. И перчатки.

Она засунула озябшие руки поглубже в карманы. Мимо спешил баргест, свесив на бок красный язык. «Рвак», – подумал он, взглянув на потенциальную добычу светящимися глазами. Коринн на всякий случай посторонилась, но страха не испытала. От пса исходило намеренье оказаться в тепле, и оно заглушало голод. Это было ее новой способностью – не только слышать слова нелюдей, но и ловить их настрой. Умение Коринн понемногу развивалось, становясь неимоверно полезным для нее на улицах Некрополиса, где твердо стоит знать, бежать или нет, когда на тебя посмотрели.

Она не стала сворачивать к двери Общего дома, а нырнула в узкий проулок. Коринн спешила на встречу с Лионэль.