Исаак поговорил с кем-то из слуг. Нас провели в маленькую комнатку и оставили ждать; никто не предложил нам ни напитков, ни стульев, чтобы присесть. Слуга взирал на нас крайне неодобрительно. Я была ему почти благодарна за это. Потому что от злости я чувствовала себя не такой ничтожной и меньше таращилась по сторонам. Наконец к нам вышел слуга, который в прошлый раз приходил на рынок, и надменно осведомился, с чем мы пожаловали. Исаак достал шкатулку и показал ему ожерелье. Слуга некоторое время разглядывал его, потом отрывисто бросил:
– Очень хорошо. – С этими словами он удалился.
Спустя полчаса слуга появился снова и приказал нам следовать за ним. Он провел нас вверх по черной лестнице, и мы очутились в зале, роскошнее которого я не видывала: на стенах красовались гобелены ярких расцветок, а на полу лежал ковер с изумительным узором.
Ковер скрадывал шум шагов. По нему мы прошли дальше, в гостиную, которая оказалась еще великолепнее. Посреди гостиной стоял письменный стол и огромное золотое кресло, обитое бархатом. В нем сидел богато одетый человек с золотой цепью на шее. На указательном пальце правой руки поблескивало кольцо из волшебного серебра. Человек не смотрел на кольцо, но все время поглаживал его большим пальцем, словно проверяя, на месте ли оно.
– Ну что ж, давайте посмотрим, – произнес он.
– Прошу, ваша светлость. – Исаак с поклоном протянул герцогу открытую шкатулку.
Герцог вперил в нее взгляд. На его лице ничего не отразилось. Он осторожно пошевелил пальцем украшение на дне шкатулки, лишь легонько коснувшись изящно перевитых серебряных прядей. Наконец он глубоко вдохнул и выдохнул:
– И сколько ты за него просишь?
– Ваша светлость, я не могу продать его меньше, чем за полторы сотни.
– Бред! – рявкнул герцог. Даже я едва не закусила губу. Вот уж правда: загнул так загнул!
– Тогда мне придется переплавить ожерелье на кольца! – воскликнул Исаак, с мольбой простирая руки к герцогу. Я решила про себя, что ювелир торгуется очень даже грамотно: не захочет же герцог, чтобы кто-то еще щеголял в таком кольце.
– Откуда у тебя это серебро? – властно осведомился герцог. – Оно весьма необычно. – Исаак нерешительно покосился на меня. Герцог перехватил его взгляд. – Ну же?..
Я изобразила реверанс – настолько глубокий, насколько сумела, – и, слегка попятившись, заявила:
– Мне его дал один Зимояр, ваша милость. Он желает обменять серебро на золото.
Поверит или нет? Герцог буравил меня взглядом. Но он не рявкнул «Что за чушь!» и не сказал, что я лгунья.
– А ты желаешь, чтобы и я поучаствовал в обмене, – проворчал он, снова опустив взгляд на ожерелье. – Все ясно. И много еще будет такого серебра?
Я бы и сама хотела это знать. Принесет ли Зимояр еще больше серебра? И если да – что я буду делать? В первый раз шесть монет, во второй – шестьдесят… А потом мне придется добывать для Зимояра шесть сотен злотеков, так получается? Я сглотнула комок в горле и просипела:
– Наверное, будет много… гораздо больше.
– Хмм. – Герцог снова посмотрел на ожерелье. Потом он дотянулся до колокольчика и позвонил: на пороге немедленно возник слуга. – Ступай скажи Ирине, что я жду ее.
Слуга с поклоном вышел. Мы ждали не очень долго, каких-то несколько минут, и появилась девушка. Примерно на год моложе меня, тоненькая, сдержанная, в простом платье из серой шерсти с целомудренно высоким воротником. Голову девушки прикрывала серая шелковая вуаль. Следом шла пожилая нянька; при виде меня и особенно Исаака она неприязненно наморщила лоб.
