Мой мир уничтожен внезапным порывом
Печального ветра, проникшего в душу.
Ты молча стоишь над бездонным обрывом,
А сердце отчаянно рвётся наружу.
Ты больше не можешь лететь над долами.
Неистовый холод сковал твои крылья.
И ночь, восхвалённая колоколами,
Накрыла разрушенный мир, как мантилья.
В роскошном пространстве земного оплота
Гуляют разбитые холодом грёзы.
На тёмном краю платяного комода
Томятся покрытые инеем розы.
Зачем же душа так стремилась к покою,
Поддавшись наветам бездумного страха,
Отнявшего счастье костлявой рукою?
Теперь он – моя одинокая плаха,
Теперь он – моя опустевшая келья,
Обитель тоски, не имеющей граней.
Я вижу себя у лесного ущелья
Глазами болезненных воспоминаний.
Я вижу карету, летящую к югу.
И слышу, как ветер становится злее.
Душа принимает жестокую вьюгу,
Которая кружит внутри мавзолея,
Где надо сидеть коронованной дамой
На троне из мраморно-белого злата,
Лелея мечту, воплощённую драмой.
За всё на Земле полагается плата.
Над сумрачным замком сгущаются тучи.
Я вижу тебя в пелене урагана
На самой вершине взмывающей кручи.
В душе кровоточит горящая рана.
Мы были разбиты бесстрастной судьбою.
Ожившее сердце останется мудрым,
Когда, наконец-то, я буду с тобою.
Разрушенный мир овевается утром.
Сквозь дым облаков проливается млечность
Небесного света, который безбрежен.
У нас впереди только светлая вечность.
Над нежными кронами спелых черешен
Звенит вдохновенная песнь свиристели.
