Мэгги вздохнула, хотя ей удалось вести разговор деликатно, слезы то и дело наворачивались на глаза: для Мэгги эта часть декора была важна: она очень хотела, чтобы первый ее праздник прошел идеально.
– Ладно, Анна. Не задерживаю вас больше.
Управляющая ничего не ответила и еще больше выпрямившись как струнка, проследовала в дом с победно поднятой головой.
«Может все же пледы оставить», – подумала еще раз Мэгги, оглядывая территорию со столиками. – «О, нет-нет, это будет ужасно».
Она собрала их с полным ощущением безысходности: «Как неуютно».
И хотя настроение Мэгги испортилось. Она, безусловно, могла похвалить себя за стойкое принятие ситуации. Между криками на Анну, обидой, слезами, испорченным праздником и принятием того, что есть, она выбрала последнее. Какой смысл тратить нервы на то, что уже никак не изменить. Другой вопрос – как улучшить сложившуюся ситуацию.
Поэтому пледы Мэгги отнесла в ту часть, где они установили детские столики с настольными играми. Яркие и мягкие – детям они могут понравиться. Свечи она собрала в пакет и направилась в сторону кафе, чтобы отдать Марте. На Хэллоуин они им пригодятся.
Анна наблюдала за этой картиной со второго этажа. Она улыбалась и радовалась своей маленькой победе, но отметила достойное поведение Мэгги.
Дело в том, что сама Анна всей душой любила каждого гостя, кто был приглашен к ним на праздник. Поэтому, как только Мэгги скрылась в кафе, управляющая достала из шкафа две огромные сумки и направилась туда, где только что ее пытались поймать за маленькой шалостью. Кто сказал, что в таких элегантных и чопорных дамах, как она, отсутствует дух авантюризма. Все, кто глубоко знали Анну, видели в ней абсолютно умную и принципиальную, но мягкую, добрую и озорную женщину.
Когда со двора послышался джаз, Мэгги поняла, что пора спускаться к первым гостям. Для праздника она выбрала темное бордовое платье с длинными рукавами и белый мягкий кардиган сверху. Она надеялась, что после этого праздника, жители больше подружатся с ней.
Мэгги вышла во двор и испытала дежавю. На креслах лежали те же самые пледы, только благородного оливкового цвета, а на столах горели молочного оттенка свечи. Много свеч.
В первые минуты Мэгги даже допустила: а что если ситуации с Анной не было и это лишь разыгралась бурная фантазия в ее голове?
– Могло же и не быть? – произнесла Мэгги вслух, оценивая насколько адекватно ее воображение. – А что если я сейчас и вовсе не здесь и мне это кажется?
Мэгги хмыкнула и столкнулась взглядом с Анной. Она стояла по ту сторону столиков, держа в руках чашку с глинтвейном, от которого витиевато вверх струился тонкий пар. Управляющая не пыталась сдержать улыбку.
Мэгги направилась к ней, одновременно восхищаясь и злясь.
– Сначала я подумала, что мне это кажется, – сказала она, поравнявшись с Анной.
– О, дитя мое, мне даже стало обидно, что ту безвкусицу можно соотнести со мной.
– И зачем все это?
– В жизни не помешает капелька веселья! Но спасибо!
– За что?
– За то, что достойно отреагировала на мою шалость.
– Анна, я ведь не хочу никаким образом вас обидеть, я не понимаю, почему мы не можем наладить отношения. С моей стороны я бы очень этого хотела.
– Мэгги, выше нос и держи осанку!»
– А ей там весело, – засмеялась Тома, когда они дочитали последнюю строчку. – Я скучала за рассказами Мэг!
– Согласна, – добавила Кэтти, – я бы посмотрела вживую на Анну!
