– Где Литтон? – спросил он у подошедшего Тедди. – И где этот доктор?
– В другой комнате, – ответил Ко, жестом приглашая Сида в соседнее помещение.
Убранством она была похожа на первую, но шумнее. Две женщины о чем-то спорили. Первая, брюнетка, вальяжно развалилась на платформе рядом с симпатичным парнем лет восемнадцати от силы. Вторая, худенькая блондинка, отчитывала первую, пытаясь стащить с платформы.
– Мод, это очень сильный наркотик, – говорила она. – Его применяют строго по врачебному предписанию. Он вызывает привыкание и разрушительно действует на организм.
Брюнетка протяжно вздохнула и умоляюще обвела глазами комнату. Увидев Ко, она обратилась к нему:
– Ко, дорогой, нельзя ли выставить отсюда эту особу?
– Кто она?
– Моя сестра.
– Тогда вы, Мод, и выставляйте ее! – крикнул Тедди. – И сами уходите. Она сюда притащилась из-за вас!
Блондинка встала. Она была в очках. Сид прикинул ее рост. Где-то пять футов и шесть дюймов, учитывая каблуки ботинок.
– Ошибаетесь, сэр. Я здесь из-за всех несчастных душ, попавших в плен к опиуму.
Сид досадливо застонал. Они с Фрэнки должны бы сейчас сидеть в «Баркентине» и обсуждать с ребятами назревающую работенку. Весьма прибыльную, кстати. Вместо этого они вынуждены заниматься какими-то пустяками. Да любой сопляк за пару пенсов вытурит отсюда эту очкастую девицу. Тедди совсем обнаглел.
– Тедди, где этот чертов доктор? – спросил он.
– Ты никак ослеп? Вот она, перед тобой! – ответил Тедди.
– Кто? Эта? Так она же женщина, – сказал Сид.
– Вы очень наблюдательны, – усмехнулась блондинка. – Я и в самом деле врач, а также член Общества подавления…
– Не тратьте слова, дорогуша. Я все знаю про это общество.
Блондинка запнулась, но быстро оправилась.
– Знаете? Прекрасно. Тогда вы знаете и о том, что мы с моим коллегой, членом парламента от Тауэр-Хамлетс, намерены закрыть эти рассадники страданий. Вместо общения с семьей, игр с детьми люди приходят сюда и погружаются в опийный дурман. Это недопустимо. Они не должны отдавать свои тяжело достающиеся деньги подпольным наркотическим королям и проституткам.
Сид посчитал, что с него довольно.
– Фрэнки, Том, выведите ее отсюда! – распорядился он.
В этот момент появился высокий мужчина с волосами пшеничного цвета. Откуда он вошел, Сид не уследил. Здешние помещения были настоящим лабиринтом, и каждая комната имела по нескольку дверей. Но мужчина был ему знаком. Фредди Литтон собственной персоной. С ним был еще один, тоже знакомый Сиду: Майкл Макграт, репортер газеты «Кларион», издаваемой Бобби Девлином. Газетчик явился сюда с фотоаппаратом. Оба еще не успели заметить Сида.
– Вы сделали снимок, где я ломаю опиумную трубку? – спросил у Макграта Литтон, и тот кивнул. – Хорошо. И не забудьте про мое имя в заголовке статьи. Что-нибудь вроде «Литтон находит в Лондоне источник наркотической заразы»… Или: «Литтон преподает “Фирме” урок. На преступности денег не сделаешь»…
– Не то что на политике, – сказал Сид Фрэнки. – Это точно.
– Надеюсь, не слишком длинно для заголовка? – спросил у газетчика Литтон. – И не забудьте упомянуть про всю мою плодотворную работу с Обществом подавления торговли опиумом. Когда выйдет статья?
– Послезавтра, – ответил Макграт, задвигая ножки фотоштатива.
Фрэнки присвистнул:
– Хозяин, эта долбаная камера нам ни к чему. И такое бесцеремонное вмешательство в наши дела – тоже.
Раньше, чем Макграт успел что-то сообразить, Фрэнки подскочил к нему, вырвал фотоаппарат из рук и швырнул в окно. Звон разбитого стекла, донесшийся с улицы, подсказал газетчику, во что превратилась его игрушка.
