– Ну ладно, – Мила отмахнулась и не стала продолжать эту тему. Потоптавшись на месте несколько секунд, Роберт сказал:
– Ладно, я поехал. Разберите пока пакеты, а мне надо в питомник, – последнее слово он произнес тихо, – выберу собаку.
– Не рано? Еще несколько дней есть до праздника, – спросила Мила.
– Если кто-то мне приглядится, оставлю пока на складе, пусть поживет там.
– Не клади его только на свою кровать, а то запачкает, – хитро прищурившись, выдала Мила. В ответ, муж только натянуто улыбнулся.
Вьюга убаюкивающе завывала, накрывая город с новой силой, осыпая его то огромными хлопьями, будто с детских рисунков, то мелким снегом, похожим на крупинки риса. Сугробы становились всё выше, а снежных баб во дворах все больше. Трепетное ожидание большого праздника в сердцах горожан возрастало пропорционально сугробам на узких улицах спальных районов. И только в детстве тебе кажется, что снежная погода – синоним безмятежности. Но, если ты водитель, то прекрасно понимаешь, как затруднено движение на автодорогах в последние дни уходящего года.
– Эй, хозяева? – белая «Волга» остановилась напротив деревянного заснеженного забора. Роберт стучался в скрипучую калитку: «Есть, кто дома?».
– Чего кричишь? – во дворе появился дедушка лет семидесяти, одетый в тяжелый тулуп, валенки и шапку-ушанку набекрень, – уже иду. Что у вас городских за манера, орать? Мы здесь не глухие, – возмущался он, по дороге бросив в сугроб недокуренную тлеющую папиросу.
Подойдя к калитке, он увидел Роберта и, не скрывая удивления, разглядел его с ног до головы: высокий, статный мужчина лет тридцати пяти, с волосами чёрными, будто смола, аккуратно стриженными ряд к ряду, на которые опускался снег и тут же таял. Взгляд его тёмно-карих глаз пронзительный, тяжелый. На нём – модная кожаная куртка, больше напоминающая удлиненное пальто, утепленная высоким меховым воротником. Роберт как будто фиксировал внимание собеседника не себе так, что невозможно было отвлечься на что-то иное, даже на суть разговора. Стоя за всё еще закрытой калиткой, дедушка спросил:
– Чего тебя принесло в такую погоду?
– Говорят, вы собак разводите. Мне щенок нужен, дочка на Новый год попросила, -объяснил Роберт слегка извинительным тоном.
– Верно говорят. Ну что ж, заходи, раз приехал.
Калитка, издав неприятный звук, отварилась. Роберт, войдя во двор, увидел в конце участка несколько собачьих вольеров, добротно сколоченных дедом для своих любимых питомцев.
– А кого дочка просила? Мальчишку или девочку? – шагая впереди, спросил дед.
– Конкретно не сказала, просто собаку ей надо, и всё. Я, конечно, не знаю, как пёс будет в нашей квартире жить: у жены аллергия на шерсть, да и площадь не такая уж большая. Три небольшие комнаты и маленькая кухня. Гулять с ним нужно, ухаживать. Наверняка, всё это будет на мне, – рассуждал Роберт.
– Квартира? – дедушка резко развернулся, – так тебе что, внучок, не сказали, кого я развожу? – глаза его словно вылезли из орбит.
– Собак, дедушка, ну не слонов же? – Роберт улыбнулся.
– Так-то оно так, но у меня вон, смотри какие, – отворив щеколду одного из вольеров, он жестом показал на своих питомцев: толстая, совсем недавно родившая сука, лежала на высокой подстилке из сена вперемешку с поролоновыми листами. И тут уже Роберт растерянно посмотрела на заводчика.
– Мне не сказали, что у вас волкодавы… – тихо произнес он, понимая, что приехал совсем не по адресу, проделав такой тяжелый путь по заледенелым трассам. Роберт с разочарованием выдохнул.
