– Зря. В гостях так не поступают. Будь у вас добрые намерения, клинок остался бы в ножнах при любых событиях. Взять!
Готовясь защищаться, Вероника резко оглянулась. Приказ оказался уловкой. Малик провел непонятный прием, и в одно движение женщина оказалась с вывернутой назад рукой. Сказочный по возможностям меч теперь валялся на полу.
– Чапа, подожди в главном зале, пока мы с гостьей закончим увлекательную беседу на тему этики.
– Хорошо. Но мы шли с миром, также хотели бы и вернуться.
Я двинулся по пустому тоннелю к светившемуся простору зала.
– Понял. – Малик насел на Веронику и стал вязать руки. – Буду предельно галантен.
Коридоры и сам зал оглушали непривычной пустотой. Ни правителя, ни охранителей. У трона стоял столик, обычно носимый служанками, на нем звала перекусить глиняная ваза с фруктами, и лежала восковая табличка Фриста с палочкой-стилусом. Вот! Меня даже не заинтересовала подзорная труба Фриста, что спокойно расположилась сейчас поверх дощечки. Смахнув ее в сторону, я принялся лихорадочно писать:
«Считают, что я местный, взяли как проводника. Пришлось придумать, что страна башен и племя долины разъединились не так давно, что здесь тоже верят в Аллу со всеми придурями типа молитв и прочего. Нас послали миром вернуть долину под власть царицы, иначе будет покорение силой. В лесу по левой стороне гор еще двадцать четыре царбера. И в районе водопада трое. Чтобы подняться, в камень вбили крючья, теперь переваливать гору в сто раз проще».
На последней фразе табличка кончилась, но все уже сказано. Не подписываться же.
– Вы скоро? – позвал я.
Боевитой спутнице этим я сообщал, что никуда не сбежал и не веду ни с кем тайных переговоров, а Малику – что все понял и сделал.
– Наша гостья готова подождать здесь, в коридоре, – донесся веселый гортанный голос. – Я не возражаю.
– Тогда я подожду с ней для общего спокойствия.
Я гулко потопал обратно. По пути глянул в выводившее наружу достопамятное окно. На этот раз ничего интересного – ни свадеб, ни купаний, ни тренировки детей на живых мишенях. Прежняя жизнь канула в Лету.
Когда вернулся к спеленутой в собственную накидку Веронике, губы не сдержали улыбки. Святая сестра напоминала личинку-кокон гигантского насекомого. Бабочку без крыльев, попавшую в паутину. С ног до шеи ее опутывала веревка, словно колбаску, сверху торчала лишь злая растрепанная голова.
– Не развязывай, – предупредил ушедший Малик.
– Спасибо, что вернулся, иначе мне пришлось бы идти на крайние меры. – В глазах спутницы читалась благодарность. – Можешь надрезать веревки?
– Не надо нарываться. Нас приняли хорошо, зачем портить о себе впечатление?
Вероника извернулась червем, привалившись спиной к стене. Из полусидячего положения спросила:
– Меч здесь?
– Нет.
– Плохо. Надо забрать. Когда нас будут отбивать, без него не обойтись.
Меня прорвало:
– Какого ежа горбатого нас отбивать?! Все шло хорошо, нас привели во дворец…
– Хорошо?! – возмутилась Вероника. – Нас… Стоп. Говоришь – во дворец? Я думала, это застенки. Что там дальше по коридору?
– Тронный зал.
– Правительница долины ждет нас?!
– Пока там пусто.
Стало слышно, как вдалеке забегали люди. Малик о чем-то кратко распорядился, шаги стихли. Малик тоже ушел другим ходом. Приятель ориентировался в каменном лабиринте не хуже Вечного Фриста, только халата не надел. Но в стране башен он тоже юбку игнорировал, это не помешало стать командиром отряда. Что, если он – новый Фрист?
