Удовольствия на лице Ефросиньи хватало, чтобы на пару веков сделать счастливыми несколько стран средних размеров.
– Мне приятно это слышать. – Она оглядела пустые тарелки на столе и тоже поднялась. – Мой избранник покажет нам свой меч?
Достаточно было приказать, но царевна спрашивала. И у меня возникло подозрение, что она хочет сказать больше, чем говорит.
– Мой меч всегда к услугам моей госпожи. – С прижатой к груди рукой Малик низко поклонился.
В самой нижней точке он чуть повернул голову и подмигнул мне. Я выпятил нижнюю челюсть, стараясь соорудить на лице максимально суровое выражение. Только бы не засмеяться.
События повернулись так, что обо мне забыли. Ничего лучше не придумать.
Для меня – да. А для Малика…
Ежкин кот, да он же видит дальше нас всех! Отныне Малику и любым легальным спутникам, которые будут его сопровождать, вход в башню, где живет Шурик, открыт. То, от чего я всеми конечностями отбрыкивался, нам оказалось нужно. Малик взял удар на себя.
Глядевшая со своей внутренней колокольни, Ефросинья сияла от счастья. Она видела случившееся по-другому.
Другое дело, как намерение о помолвке с бывшим вождем разбойников воспримет царисса Анисья. Никто не гарантирует, что позже не придется пожалеть. Но это позже, а сейчас маневр Малика дал нам еще один шанс вернуть Шурика с минимальными жертвами, а то и без них. У дяди Люсика выпрямилась спина, глаза заблестели. Он тоже склонился в поклоне:
– Я рад, что все так удачно устроилось.
Иона, Брячислав и Антип вскочили:
– Ну пойдемте же уже!
Походкой коронованной императрицы Ефросинья вышла из обеденного зала первой, все последовали за ней.
В нашей комнате Малик попросил мальчишек принести ему стоявший около стула меч. Они бросились втроем, старший распихал мелких, взялся правой рукой за длинную рукоять и, левой с трудом удерживая тяжелую ношу на весу, подал меч владельцу. В руках Ионы оружие больше походило на вырванный из земли столб.
– Спасибо. – Малик прокрутил вынутым из ножен «столбом» свистящие восьмерки, при этом умудрился не задеть ни мебели, ни пола, ни потолка, ни, самое главное, никого из присутствующих. Хотя, кое-кого, на мой взгляд, стоило бы, желательно – по голове, и так, чтобы там больше ни одной мысли в прежнем духе до конца жизни не возникло. – Надеюсь, в скором времени мои умения пригодятся.
Мы с дядей Люсиком навострили уши: разговор вновь вышел на нужную тему. Проговорится ли царевна о происходивших снаружи событиях?
Прогадали. Ефросинья, как обычно, думала только о себе.
– Конечно, пригодятся. Прошу знаменитого вождя рыкцарей дать мне урок обращения с этим видом оружия. В школе нас такому не учили.
– В школе… – начал дядя Люсик.
Ефросинья перебила, глядя только на Малика:
– Мы сейчас не в школе. Мешать вашим спутникам мы не будем, поэтому пройдем в мою комнату…
Малик вставил меч в ножны и в очередной раз поклонился:
– Как я уже сказал, мой меч всегда к услугам моей госпожи. Все, что я знаю и умею, станет собственностью моей хозяйки, но сейчас я прошу возможности отдохнуть после долгой дороги.
– И вставать нам очень рано, – прибавил дядя Люсик. – Мы уйдем на рассвете. Без лошадей идти долго и трудно…
Он снова сделал многозначительную паузу.
Царевну всячески выводили на тему потрясших страну событий. Защищать башню царисса оставила хилых и старых, а это значило, что все необходимое для войны отбыло в неизвестном направлении, и свободных коней, скорее всего, в башне и поселке не найдется.
