Он не видел, что в его доме во всех окнах горит свет. Миша боялся уснуть. На часах уже пять. А дяди Коли нет. Подходил к калитке, выглядывал, снова заходил в дом, не зная, чем заняться. Раскладывал и снова складывал Зиночкины вещи, кипятил чай. Он метался из комнаты в комнату и вдруг, услышав знакомый стук палки, выбежал на улицу.
– Дядя Коля, вы один? Зиночка не нашлась?
– Ее в детдом увезли.
– Как в детдом? Какой детдом? Зачем?
– Ты прав, Миша. Зачем? В какой детдом я не знаю. Сейчас они в каждом городе, и не по одному, В нашем ее точно не оставили. Ты спал?
– Нет.
– Ложись поспи. Главное, жива и здорова. Отдохнешь, поведем Соньку на рынок и поедем в Сталино. Все вместе решим, как будем искать Зиночку.
Глава VII
ДЕТДОМ
Зиночка с радостью согласилась прокатиться на «Победе», когда тетя Дуся подвела ее к машине. Она весело щебетала женщине, сидевшей рядом, а та все расспрашивала: как живешь, что умеешь. Девочка охотно отвечала, а потом спросила:
-А папочку и Мишу покатаете?
– Покатаем.
Машина ехала быстро и легко. Зиночку укачало, и она уснула на коленях этой женщины. Проснувшись утром в незнакомой комнате, увидела рядом с кроватью свои сапожки, на стуле – вышитую кофточку и юбочку. Оглядевшись, и ничего не понимая, оделась, подошла к двери, но она оказалась закрытой.
– Папочка! Папочка! – кричала пленница, стучась в дверь изолятора детского дома.
Дверь открыла незнакомая женщина в белом халате и, улыбнувшись, спросила:
– Ты уже проснулась? Пойдем, я отведу тебя в баню, потом познакомлю с новыми подружками.
– Я не хочу в баню. Я хочу к папочке.
Медсестра молча взяла ее за руку и повела. После купания на нее надели ситцевую рубашечку, синее сатиновое платье не по росту, чулочки, ботиночки.
– Где мои сапожки?! Я надену свою кофточку и юбочку.
– Наденешь то, что все. И перестань плакать. Здесь никто не плачет.
В большой рабочей комнате за столами рисовали мальчики и девочки. Воспитательница что-то писала за столом. На стене висела громадная картина – Сталин с дочерью на летнем лугу – написанная маслом. На другой стене большая карта Советского Союза, рядом стеллажи, на них книги, тетради, бумага стопками, ручки в стаканах, карандаши, чернильницы, перья, бутылки с чернилами. В комнате четыре окна, занавешенные белыми шелковыми занавесками, сшитыми ламбрекеном. Когда ввели новенькую, дети повернули головы и молча посмотрели на нее, а она стояла, опустив голову, и слезы катились по ее щекам.
– Клавдия Федоровна, это новенькая Матвиенко Зина, – сказала медсестра, подведя Зиночку к воспитательнице.
– Очень приятно. Давай будем знакомиться с группой.
– Я хочу к папочке! – заявила новенькая.
– Ты видишь, никто из детей не плачет и никуда не просится.
Зиночка увернулась и выскочила из комнаты, ее догнала воспитательница, усадила за стол рядом с девочкой, но она вскочила и побежала к окну, схватилась за трубу батареи, сжала губы и исподлобья смотрела на своих врагов.
– Ты смотри, какой звереныш. У нас таких еще не было. Дети, пойдемте на завтрак. Пусть сидит.
Все встали в строй и пошли в столовую.
После завтрака дети окружили Зиночку. Она так и сидела, прижавшись к батарее, склонив на колени голову.
– Вот возьми хлебушка – поешь, – сказала ей кудрявая девочка.
– Я не хочу.
– Потом захочешь, возьми. Меня зовут Галя А тебя как?
– Зиночка, – ответила она, не разжимая рук.
