Меж тем, действо вокруг аула развивалось достаточно стремительно. Ситуация усугублялась с каждым новым мгновением. Небритые горцы, без малейшего намёка на обещанный майором страх или сомнение, уже во всю свою прыть неслись на юг. Туда, где оцепление держалось всего-навсего на восьми бойцах взвода складской охраны, трое из которых и вовсе не нюхали пороха.
– Огонь! – тотчас взревел Валерий.
«Разряжая» один «рожок» за другим, своим боковым зрением майор ещё и успевал отслеживать ситуацию на подведомственном ему оборонительном рубеже. Он заметил, как с первыми «хлопками» боя всё тот же Цымбал, обхватив голову руками и сжавшись в комок, скатился в земляное углубление.
– Слабак, твою мать!.. – сплюнув, ругнулся про себя Валерий.
А впрочем, растерялся нынче не только Цымбал. Похоже, «поплыли» и остальные необстрелянные бойцы. Рудяев лишь чудом успел ухватить за ногу Пасюкова. Тот, отупев от грохота перестрелки, чуть было не рванул в свой полный рост прочь, подальше от поля боя.
«Стой, придурок!.. Куда?.. Ты ж сам под смерть свою, чуть было не подставился!..» – прижав к земле первогодка, Рудяев пару раз тряхнул его за ворот, дабы тот хоть чуть-чуть пришел в себя.
Благо, не подвели майора «дембеля». Каждый из них с остервенением принялся «окучивать», приближавшихся к их позициям головорезов. И, тем не менее, перевес сил (невзирая на яростность обороны), был на стороне врага. Более того, почуяв своё численное превосходство боевики заметно активизировались. Рассчитывая на то, что авось, кто-то из них, да и проскочит, бандиты постарались максимально растянуться вдоль князевской обороны. И неизвестно, чем бы закончилось то чеченское «восхождение» если бы (пусть и с лёгким запозданием, но всё же весьма кстати), не очухались «соседи», организовавшие нечто похожее на атаку с флангов. Своим перекрёстным огнем, на какое-то время им удалось поостудить раж боевиков, поприжать их к камням.
Повторюсь: лишь на какое-то, очень короткое время.
Потому как быстро осознав реальную угрозу быть полностью зажатыми в огненное кольцо, пренебрегая каким-либо инстинктом самосохранения, экстремисты предприняли свой последний и отчаянный рывок на князевские позиции. Одним решительным ударом они попытались прорвать-таки окружение. Причём, в самом (как им очевидно тогда казалось), непрочном и должно быть уже частично ослабленном боем месте.
И по началу расчёты чеченцев на стремительный блиц-крик, как будто бы, начали оправдываться. Не заставил себя ждать и тот момент, когда наиболее рьяные бандюки поравнялись с передовыми рубежами оцепления. Накал сражения достиг своего апогея.
Боевики уже реально могли видеть путь к своему спасению. Причём, каждый из них был абсолютно уверен в том, что именно ему удастся вырваться к предгорью, чтоб тут же скрыться в густой лесополосе. Потому и была эта неуправляемая толпа более целеустремлённой и более непредсказуемой, нежели какое-либо организованное вражеское подразделение.
– Хватай автомат, мать твою!.. – взревел Князев и что было силы пнул скрючившегося на земле Цымбала. Уж что-что, а любой дополнительно стрелявший ствол, был нынче на вес золота.
Как не странно, но обезумевший и выключившийся было из боя солдатик, вдруг приподнялся. Он сгреб брошенный ранее АКМ и выпустил-таки очередь, казалось бы, в абы куда. И тем не менее, к величайшему удивлению майора, та шальная и безотчётная очередь нашла-таки свою «цель». Боец-первогодок почти в упор, взял да и завалил сдуру, неизвестно откуда возникшего прямо перед ним крепкого боевика.
