Эльза неуверенно кивнула.
— Не только медведи спят зимой. Барсуки, еноты… Шкуры оборотней отличаются от обычных звериных — величиной, подшерстком, мягкостью кожи, — продолжил Брун. — Они высоко ценятся некоторыми уродами.
Эльза смотрела прямо перед собой, и без того бледная, она побелела как мел.
— Это ведь убийство, — прошептала она.
— Да. Мы зовем охотниками серийных убийц оборотней. Они убивают их спящими, а потом сдирают шкуры на трофей. Или продают коллекционерам.
— Брун…
Быстрая слеза скатилась по ее щеке.
— В прошлую зиму погиб мой отец.
— Это сделал тот охотник, из-за которого ты обернулся?
— Нет, — из груди Бруна вдруг вырвалось тихое рычание, верхняя губы вздернулась, показывая крепкие белые зубы, черную десну. — Но я найду того самого.
7. 6.
Перед торговым центром Эльза остановилась, взглянула в нерешительности на сияющие витрины.
— Мне немного страшно, — призналась она.
— Отлично, давай не пойдем, — Брун развернулся назад к машине, но Эльза цепко ухватила его за руку.
— Даже не надейся, — сказала она.
Прохладная ладонь Эльзы спряталась в горячей лапе, как замерзшая птичка. Охранники покосились на желтую бирку в его ухе, но останавливать не стали. В сопровождении человека потенциально опасным оборотням позволялось посещать общественные места. Однако Брун заметил, что один из охранников — самый здоровый — двинулся за ними следом. Брун про себя усмехнулся. Знали бы они, что куда большую опасность представляет хрупкая девчонка, что идет с ним рядом и пялится на витрины с восторгом ребенка, впервые попавшего в цирк.
— Сюда, — Эльза ринулась в павильон, — ты только погляди, какие оттенки зеленого! Новая коллекция!
— Цвета моей тоски, — вздохнул Брун, но Эльза как паровоз уже потащила его к вешалкам.
— А давай и тебе что-нибудь подберем. Знаешь, если тебя приодеть и побрить, ты будешь выглядеть не таким пугающим.
— Что-то я не заметил, чтобы ты меня боялась.
— Мне бояться уже поздно, — философски заметила Эльза. — Самое плохое уже случилось.
— Вам помочь? — продавщица материализовалась за Эльзой, но Брун оттер ее плечом.
— Лобзик? — спросил он у девушки.
— Пока вроде нет, — ответила Эльза. — Спасибо, мы сами, — она улыбнулась растерявшейся продавщице и вытащила вешалку с бирюзовым балахоном.
— Мне кажется, это великовато, — заметил Брун. — Ты в нем утонешь.
— Это для тебя, — Эльза приложила к нему вешалку, оценивающе прищурилась, бирюзовый волан расплескался у него на груди морской волной.
— Великолепный выбор, — пискнула из-за прилавка продавщица. — Хит сезона.
Брун взял вешалку из рук Эльзы и повесил назад на стойку.
— Давай бери какую-нибудь куртку и пошли.
— Ох, Брун Ррун Торн, ты не умеешь наслаждаться процессом, — нараспев произнесла Эльза, перебирая шейные платки, сложенные в большом коробе.
Брун внимательно посмотрел на девушку, но, кажется, она сказала это без подтекста.
— Как раз-таки умею, — ответил он.
— Вот этот хорошенький, правда? — она перевесила через руку скрученный в жгут платок, — такой интересный оттенок, пыльно-малиновый.
— На дождевого червя похож, — кивнул Брун.
Эльза бросила на него убийственный взгляд и вернула платок на место. Она потянулась было к пальто с меховым воротником, но одернула руку.
— Пойдем еще погуляем, присмотримся, — она взяла его под локоть, повела из павильона. — Мне нужны домашние туфли, хотя, ты знаешь, по твоим коврам удобно и босиком…
