Но от этой мысли... что силой, когда она не хочет... внутри стало гадко и мерзко. Я ведь никогда так не поступал с женщиной, не обрекал на подобный исход. Но ведь ни одна из них не была избранной.
Темные силы! Что со всем этим делать?
— Отец, что за срок? Откуда он взялся?
— После войны боги изменили условия для создания пары.
Я глупо моргнул, так как впервые об этом слышал.
— Когда встречаешь избранницу, дается год, чтобы добиться ее взаимности.
— То есть...
Вопрос замер на губах, я не решился спросить, сколько у меня времени, а отец — ответить.
Мы встретились с ним взглядом, и холодным ледяным пламенем по позвоночнику прошлась правда. Отец молчал, но я знал, о чем он не решился сказать вслух. И только сейчас осознал последствия своего поступка. Но я унял панику, глубоко вдохнул. До цветения линары еще есть время. Я справлюсь.
— Я давно собирался с тобой поговорить об ийриях и последствиях войны для нас, но не было подходящего случая. Теперь... неподходящий нашелся. Моя вина. Не уберег, не рассказал. Все надеялся, тебя минует подобная участь.
Отец выглядел уставшим и измученным.
— Прости, сын. Садись и слушай.
Он что... Я ослышался? Впервые слышу от отца «прости». Да еще в ситуации, где виноват я.
— Садись и слушай.
Голос отца звучал ровно, когда он рассказывал об ийриях и обряде, который соединил меня с моей парой. Пусть чисто случайно, нелепо, но... я не жалел. Не мог.
Ийрия. Девчонка, чей голос я слышал тогда в степи и не узнал. Не узнал и не понял, кто она, даже когда Яна стонала в мои губы, а кровь отзывалась и кипела.
Мое пламя... Нет, не пламя. Огонек.
— ...через несколько дней связь окрепнет, если твоя ийрия от нее не откажется.
Я стиснул зубы.
— К счастью, этого не случится. Она не знает, во что ввязалась. И на твоем месте...
Зацелую. Разрисую ласками все ее тело.
— ...обряд всегда срабатывает по-разному.
Значит, есть шанс, что кто-то из нас будет друг к другу перемещаться. Сначала — редко, а потом, когда связь станет сильнее... Но на это нужно время. Придется снова делать невозможное — просить у отца один из двух древних артефактов. Иначе Яна сможет перемещаться только тогда, когда ей станет грозить опасность. А мне из Раганрата совсем не вырваться... Разве что... когда связь окрепнет и мы станем ближе.
Отец вдруг поднялся, а я очнулся от своих мыслей.
— Реши для себя сразу, сын. На что ты ради избранницы готов, если даже Яна не ответит на твои чувства.
Умереть. Я готов ради нее умереть. Мой огонек... И это осознание было настолько неожиданным, что я понял и другое. Ни за что не сдамся! Мне нужна она вся: со своими мыслями и желаниями, неуклюжестью и смешными кудряшками. Вся. Без остатка.
4. Глава четвертая
Яна
Перемещаться в этот раз было больно — словно я падала с огромной высоты долго-долго. Из легких вышибло воздух, заложило уши, напряглись руки и ноги, которых уже не чувствовала. И кричала я так, что горло едва не охрипло.
— Яна!
В одно мгновение Лис оказался рядом, ощупал меня, о чем-то спросил. Но слова как-то ускользали. На губах все еще горел предательский поцелуй, лишал благоразумия.
Этот злодей однозначно меня околдовал! Или я просто отказываюсь верить в невозможное? Понравился же... несмотря на произошедшее, тронул в душе какую-то давно забытую струну, показал, насколько я живая... И от подобного осознания еще горше.
— Яна! Да откликнись же ты!
— Со мной все хорошо.
