Во дворе перед конюшнями стоял запряженный экипаж. Выглядел он настолько роскошно и вычурно, что Шен было решил, что в орден приехал кто-то знатный и очень нескромный. Однако Шиан, стоящий неподалеку, встречал с распростертыми объятиями его, а вовсе не какого-то знатного господина.
– Даже не думай, – предупредил Шен.
– Возражения не принимаются, – не меняя доброжелательной улыбки, не терпящим возражений тоном произнес Шиан.
– Мне нельзя использовать духовные силы, а не физические.
– Тебе не кажется, что еще чуть-чуть – и наши перешептывания будут выглядеть подозрительно? Залезай в экипаж и не спорь. Сделай это ради спокойствия своего брата.
Шен упрямо посмотрел на него, все еще пребывая в сомнениях. Скорее всего, оригинальный Шен все же не уступил бы Шиану. Однако этому Шену вовсе не хотелось раздувать из подобных мелочей спектакль.
Смирившись, вскоре Шен даже стал ощущать всю прелесть сложившейся ситуации. На козлах приходилось сидеть злющему Муану. Ученики ехали по бокам, и вся картина напоминала кортеж, везущий высокопоставленную персону.
Внутри все оказалось таким же изысканным, как и снаружи, как раз в духе роскоши, к которой привык Шиан. Шен пару раз обмахнулся найденным здесь веером и выглянул наружу:
– Муан, хочешь чаю?
Муан разогнал лошадей так, что дыхание Шена сбилось от сильного ветра, но он продолжил:
– Муан, я нашел закуски!
Ненадолго заглянул внутрь, а затем вновь высунулся:
– Тут, похоже, скатерть-самобранка!
И еще раз:
– Муан, семечки подсолнечника! Я знаю, что ты любишь семечки!
И снова:
– Муан, будешь конфетку?
Наконец тому надоело. Схватив Шена за запястье протягивающей конфетку руки, он притянул его к себе и прошипел:
– Сиди смирно – или я выкину тебя из повозки на полном ходу!
Затем он перевел взгляд на его руку, в пальцах которой все еще была зажата конфета, и, заметив черную метку на ладони, брезгливо скривился и толкнул его внутрь экипажа.
Шен и сам не знал, какой реакции ожидал, как и не понимал, почему ему так нравилось дразнить Муана. Возможно, потому что его утонченная внешность так разительно контрастирует с грубоватым прямолинейным поведением? Возможно. Но только после этой вот его вспышки он наконец осознал, что они на самом деле не друзья.
Ал Луар, скакавший слева от повозки и видевший всю развернувшуюся сценку, с силой сжал поводья. Как мастер Муан посмел так грубо разговаривать с учителем? Да еще так толкать его! Вспомнив, каким слабым недавно был его учитель, Ал почувствовал, что сердце вновь заполнило желание защитить.
Самого же Шена словно ушатом ледяной воды обдали. Он совсем забылся, общаясь с Шианом, который не выказывал к нему враждебности, и запамятовал, что Шен – ненавистный главный злодей для всех остальных. Протяжно вздохнув, он растянулся на мягких сиденьях, высунув ноги из окна экипажа.
В целом наличие Муана в команде его несказанно радовало. Пусть для всех остальных это была увеселительная прогулка, Шен-то знал, что на самом деле будет твориться в городе Тополя. После кур пропадут несколько детей, а потом жители города просто исчезнут.
На самом деле не исчезнут, а обратятся в пепел, принесенные в жертву. В новелле именно так описывалось первое появление в сюжете секты Хладного пламени. Это была секта, поклоняющаяся смерти. И можно было подумать, что они с главным злодеем могли бы объединить свои усилия в желании творить зло, но нет: оригинальный Шен до исступления ненавидел секту Хладного пламени и пытался ее уничтожить. Это было, похоже, единственное, в чем с главным героем они всегда были солидарны, и даже после убийства Шена Ал Луар еще долго преследовал сектантов Хладного пламени, пока не истребил всех.
