– Я купец, – безразлично ответил десятиградец. И отвернулся, потеряв к грабителям интерес.
Он смотрел на лес, кутаясь в блестящий от воды плащ. Возле лошади продолжалась возня. Дошло и до меча. Один из разбойников пытался вытащить оружие из потертых ножен. Пытался. И не мог. Остальные, кроме тех, что продолжали держать купца под прицелом, заталкивали обратно в сумки вываленные на грязную дорогу вещи.
– Вот, Краджес, глянь, – подбежал один. Протянул командиру тисненый серебром несессер и плоскую широкую шкатулку. – В куферке1, значит, цацки. А в этой хреновине всякая хренотень, на хрен не нужная.
– Что с мечом? – поинтересовался бородач.
– Да застрял, зараза, не вынуть. Думается, меча там никакого и нет, так, для виду ножны с рукояткой повешены.
Краджес открыл шкатулку. Долго смотрел на разложенные внутри, хитро закрепленные на темном бархате драгоценности.
– Мастера делали, – не спросил, сообщил себе самому. – Один ларчик сколько стоит! А уж цацки-то! Бабе вез?
– Женщине, – задумчиво ответил Серпенте. – Хотя… может быть.
– Женщине, – повторил Краджес. – Точно из благородных. Ладно, ты добыча правильная, глупостей не делаешь, и денег с тебя много. Сейчас ты с нами пойдешь, расскажешь о себе, мы тебя накормим, напоим, даже спать уложим. А утром пойдешь дальше.
– Мне с вами не по дороге.
– Ну не звери же мы, чтобы обобрать человека и даже ужина ему не предложить, – заржал бородатый, – пойдем-пойдем. Или силой тебя вести?
– Не надо силой. – Серпенте оглянулся на своего коня. – Сам пойду.
Разбойники, как им и подобает, жили в лесу, в неуютных землянках. Мимо такого убежища можно пройти в нескольких шагах и даже не заподозрить, что под зеленым холмиком прячется человеческое жилище. Тем более что вокруг лагеря было на удивление чисто. А ведь люди имеют обыкновение гадить вокруг своего дома, не то от лени великой и нежелания за собой убирать, не то от перенятого у зверей обычая метить территорию. Зверь, он метит, а люди – гадят.
На неширокой поляне между деревцами был растянут навес, под которым поместился длинный дощатый стол, скамьи и даже очаг, возле которого священнодействовал агромадный мужичина с черпаком себе под стать.
Серпенте осматривался и видел, что и навес, и вся обстановка под ним ставятся и разбираются меньше чем за час. Вот оно было, а вот – нет. И следов не сыскать. Странные разбойники, право слово. Обычные бандиты все-таки по деревням прячутся, а эти в лесу горе мыкают, но мыкают с претензией на комфорт и даже некоторую изысканность. Об изысканности подумалось, когда узрел он на поваре белоснежный фартук.
– Вот и пришли, – сказал Краджес, усаживаясь во главе чисто выскобленного стола. – Сейчас жрать принесут. А пока, не обессудь уж, гость дорогой, мы тебя еще разок обыщем. Не наскоро, а как следует.
– Ты скажи, что ищешь, – купец стянул с плеч мокрый плащ и тоже сел, – если у меня есть, я отдам.
– Да кабы я знал. – Синие глаза смотрели задумчиво. – Не нравятся мне, понимаешь ли, люди, которые такие деньжищи и камушки без охраны возят. Ведь подумать страшно, сколько стоит то, что ты для бабы своей везешь. Неужели денег на сопровождение не нашел? Вряд ли. Значит, что? Значит, думал сам справиться. От дурости великой? Опять же не верю. У дураков таких денег при себе не водится. Что скажешь?
Серпенте пожал плечами:
– Если честно, рассчитывал проскочить, пока дожди. Обозы сейчас не ходят, и разбойники попритихли.
