Речной царь поднял голову и встретился с ней взглядом. Глаза-светляки вспыхнули ярко, а затем задумчиво прищурились. Водяницы, сидевшие рядом, синхронно оскалились, и Даренка понимала, что их хищная радость не сулит ей ничего хорошего.
– Горяча девица человеческая, тонкокожа, нежна, как пташка лесная, – промолвил Переплут со странной хрипотцой в голосе. – Иди к нам, сядь рядышком, поговорим по душам…
Миг – и Василиса вскочила на ноги.
– Тронешь девочку хоть пальцем – и я тебе волосы на пробор причешу. Серебряным гребнем, – пригрозила она и без обиняков сунула водянику под нос кулак.
Даренка ахнула. Вот сейчас оскорбится нечистый, да встанет, рукой махнет – и поднимется вода в реке! Затопит берег, поломает все на своем пути, искорежит деревья и кусты, утянет треснувшие стволы и ветки на глубину. А хрупких человеческих девиц злая стихия тем более не пощадит…
Но Переплут лишь ссутулился, а затем обиженно надул губы и кулак из-под носа отодвинул.
– Баламутка ты, Василиса, – недовольно повторил он слова Ирпеня, сказанные днем на этом же месте, и Даренка не удержалась, захихикала. Тут же испуганно одернула себя и с опаской взглянула на ученицу ведьмы.
А та смотрела на девочку, и в глазах ее плескался искристый смех.
– Отдала бы девку нам хоть на пару часов позабавиться, не убудет с нее. Живой отпустим, сокровищами одарим, – вдруг снова подал голос водяник.
Даренка испуганно попятилась. Ни за какие сокровища мира она не согласилась бы остаться с противным зеленым чудищем наедине.
– Перебьешься, – равнодушно бросила Василиса. – Я девочку первой увидела, мне с ней и забавляться. И старого пупыря типа тебя нам в компанию точно не надо.
С этими словами Василиса шагнула к Даренке, взяла за руку и потянула за собой к ивовым зарослям. Дочка сотника едва успевала перебирать ногами.
Как молодая ведьма собралась забавляться с неразумной девчонкой, едва начавшей невеститься? Заворожит и заставит плясать голышом у костра? Или вешаться гридням на шею? Или еще чего бесстыднее удумала? От страха невольно задрожали коленки.
Когда из-за кустов показались отблески костра, Василиса остановилась и взглянула себе за плечо.
– Чего ты сопишь? Сердце так бьется, что вот-вот до горла допрыгнет и изо рта вывалится. Какой бес тебя понес ночью к реке?
Даренка помолчала, а затем выпалила.
– Как ты будешь со мной… забавляться?
Последнее слово она произнесла дрогнувшим шепотом. Ученица ведьмы лишь рассмеялась в ответ.
– Ах, вот оно что, зайчишка-трусишка. Ну, забавляться можно по-разному… Хочешь, спящему Желану угольков за шиворот натолкаем? Или медовуху, в их сумках спрятанную, в траву выльем, пусть завтра ищут да бранятся? Или Груздарю из штанов клок на заду выстрижем, пока они вооон на той березе сушатся? Хотя, нет, задохнемся с непривычки, он их, поди, раз в год стирает…
И Даренка поняла, что Василиса ничего паскудного не замышляла. Разве что посмеяться в очередной раз над доверчивой недотепой.
– Опять шуткуешь? – надулась она, раздосадованная на саму себя за наивные, почти дитячьи страхи.
– А что предлагаешь, сесть и поплакать? Слезами в нашем деле не поможешь. Надо думать, как змея победить, да так, чтобы никто из вас в той битве не пострадал.
Даренка зябко переступила босыми ногами – и уже сама протянула ладонь и взяла Василису за запястье.
– Вот этим и будем забавляться, только до шатра дойдем, обсохнем да согреемся. В быличках волшебных у каждого злодея есть слабое место, какая-нибудь дыра в толстой шкуре или запрет, который он не может нарушить, иначе смерть. Даже у злого чернокнижника Костея, короля покойников, душа живет в иголке, что в яйце спрятана. Может, у гада тоже есть секрет, что его погубить может?
