Когда она спустилась вниз, старый дворецкий со слезящимися глазами уже закрывал обшарпанную парадную дверь, а в холле стоял промокший до нитки человек с большим узлом в руках.
– Духи всего мира, пусть я опоздал на похороны драгоценного шурина, но держать меня столько времени под дождем, Дона, это уже слишком!
Хозяйка дома внимательно присмотрелась к гостю.
– Киро? Это ты?
– Конечно, это твой любимый блудный брат, Донателла. – Гость раскачивающейся походкой, выдающей в нем моряка, прошел в гостиную к камину и опустился в продавленное кресло.
– Что-то пусто и холодно у тебя здесь. – Он принюхался. – И пахнет не очень. Неужели твой муж ничего тебе не оставил?
Донателла первые секунды молчала, ошеломленная неожиданным появлением брата, по которому в последние годы даже скучать перестала.
– Средств действительно мало, – наконец ответила она. – Однако у мужа не было близких родственников, насколько я знаю, и теперь стоит вопрос, кто унаследует имение.
Киро огляделся.
– Эту развалину? Действительно, отличный кусок. Постой, Дона, у вас разве не было детей?
Ее глаза подозрительно заблестели, и она отвернулась. Киро вздохнул:
– Получается, я как нельзя вовремя. Посмотри, что я нашел у порога твоего так называемого замка.
Донателла удивленно повернулась к нему. Киро развернул свой узел, оказавшийся плащом, и Донателла каким-то сверхъестественным чутьем догадалась, что, точнее, кого, принес ее брат.
– У… моего замка? – переспросила она.
– Ну, тебе лучше знать, кто из твоих слуг развлекался последнее время, – пожал плечами Киро. – И позови-ка кого-нибудь, иначе эта несчастная совсем замерзнет. Ей от силы пара недель от роду.
Донателла подошла к нему, резко отдернула полу плаща, и пару мгновений смотрела на красное сморщенное личико.
– Бог мой, ей так плохо, или она спит?
– Пока спит, – кивнул Киро.
Донателла вдруг почувствовала, как в ней что-то надломилось. Не принесшие счастья годы замужества, собственное бесплодие, постоянные финансовые проблемы и попытки свести концы с концами, вконец подкосившие похороны скучного и давно больного мужа – в данный момент все это воспринималось как долгая полузабытая дорога к этой ночи, когда буквально из небытия появился брат, принеся на руках ее будущее. Донателла быстро взяла ребенка на руки и побежала к кухне, на ходу отдавая распоряжения немногочисленным слугам.
Послав мальчишку за кормилицей, Донателла и горничная Алессия грели воду.
– Госпожа, взгляните, какие чудные у нее пеленки.
Киро, устало сгорбившийся у очага, поднял голову.
Донателла оставила воду и подошла к ребенку. Влажные лоскуты были явно из дорогой ткани, а по краям шел затейливый рисунок. Донателла сощурилась и присмотрелась.
– Киро, – внезапно севшим голосом позвала она брата.
– Что случилось?
– Посмотри.
– Хм. Значит, я ошибся насчет распущенности твоих слуг. У них таких пеленок не бывает, да и у крестьян тоже.
– Киро, а вдруг она потерялась? Ее потребуют вернуть?
– Дона, какие глупости! Или ее твои соседи-графы потеряли? Кстати, ни у кого из них нет похожего герба? – Он разгладил ткань пеленок.
– Я никогда такого не видела. Киро, как же она здесь оказалась?
Ответом ей был тихий писк проснувшейся малышки.
– О Млет! Где же кормилица? Алессия, может, дать ей хотя бы воды?
Донателла осторожно взяла ребенка на руки, от чего та еще больше раскричалась.
– Киро, что мне делать, почему она кричит?
