Читать онлайн Кеннет Дун - Змеиные полосы

Впервые ко мне в контору пришли сразу трое. Молодой мужчина в очках и деловом костюме, а с ним пожилая супружеская пара, тревожно жавшаяся друг к дружке. Хотя я только предположил, что они супруги, поскольку оба были одного возраста и повадками походили друг на друга, как обычно бывает с людьми, долго прожившими вместе. Оба были щуплые, невысокого роста и, несмотря на здоровый калифорнийский загар и морщины, выдававшие частое пребывание на свежем воздухе, выглядели, как две испуганные мыши. Я также предположил, что они не местные. По случаю поездки в большой город мужчина надел синий шерстяной костюм, а его спутница серое платье со стоячим воротом и немодную шляпку.

Возникла явная неловкость, потому что моя конура, гордо именуемая «Дуглас Стин: частные расследования», явно не была рассчитана на такое количество посетителей. В комнате помещались пара шкафов для бумаг, письменный стол, мое собственное кресло, еще одно кресло для клиента, а также дополнительный стул, которым я иногда пользовался, чтобы сменить лампочку. Пока что на нем никто еще не сидел.

Теперь же втиснулись сразу три человека. Чтобы решить эту проблему, я извинился и пулей вылетел из кабинета, устремившись в соседний офис, который занимали какие-то молодые рекламщики. Они были немало удивлены моему внезапному появлению, как и просьбой одолжить стул. За те полтора года, что мы соседствовали на этаже здания в Эхо-парке, мы едва ли обменялись парой слов, кроме дежурных приветствий. Мне кажется, что мы взаимно подозревали друг друга в полном отсутствии клиентов и пустой трате времени.

Когда я торжественно внес добытый стул в кабинет, возникла новая неловкость. Молодой человек пытался усадить в кресло пожилую даму, но она решительно отказывалась, цепляясь за мужа и уверяя, что ей всегда было удобнее сидеть на твердом. В результате после пятиминутного спектакля мои гости, наконец, расселись – тот, что помоложе, сел все-таки в кресло, а его пожилые спутники (судя по тому, как формально они общались друг с другом, те явно не были его родителями) умостились на стульях, сдвинув их к стене и заняв практически одинаковые позы с руками, сложенными на коленях.

– Я хочу, чтобы вы нашли мою невесту, – заговорил наконец мужчина.

Он придвинул кресло ближе к столу и достал из портфеля продолговатый конверт, из которого извлек какую-то бумагу.

– Меня зовут Виктор Хьюго. Моя невеста Грейс Крупник пропала почти месяц назад. Это ее родители, мистер и миссис Роберт Крупник. Я принес ее фотографию.

Я придвинул к себе снимок, воспользовавшись паузой, чтобы внимательней рассмотреть самого Виктора. На вид ему было около тридцати, хотя он выглядел старше, возможно потому, что смотрел на мир и говорил очень серьезно. Темные волосы были аккуратно зачесаны на косой пробор, глаза были почти круглыми и казались выпуклыми за линзами строгих очков в широкой черной оправе. Если бы не слишком чувственный рот с пухлой нижней губой, его можно было бы смело помещать на рекламный плакат с изображением компетентного доктора или честного адвоката.

Затем я взглянул на черно-белую фотографию пропавшей невесты. С первого взгляда мне показалось, что она вполне ему подходила: девушка глядела с любительского снимка предельно серьезно, словно не ждала от жизни никаких сюрпризов и удовольствий. Впечатление завершал белый лабораторный халат, надетый поверх накрахмаленной блузки. В отличие от жениха в ее лице не было ничего чувственного и капризного. Темные глаза смотрели строго и прямо, скромная улыбка не могла скрыть решительный рот и тяжелый подбородок. Обычно такой тип лиц частенько встречался у жителей «хартленда» – штатов в середине страны, где европейским переселенцам пришлось сжевать тонну вяленой конины и даже лошадиной подпруги, прежде чем их потомки пришли к относительному процветанию. Выпуклый крупный лоб, характерный для портретов различных мыслителей, венчали каштановые или темно-русые волосы с выразительным «вдовьим мыском»1. Определенно, Грейс не была бы звездой студенческой вечеринки, но ее лицо намекало на умного и интересного человека.

– Расскажите все по порядку, – обратился я к Виктору, положив фотографию его невесты обратно на стол.

– Как я сказал, Грейс пропала месяц назад. Мы поссорились из-за ерунды, она уехала. Когда я обнаружил, что она не появилась на работе, не вернулась к себе в квартиру, я забеспокоился. Подумал, что она могла поехать к родителям. И там она тоже не появлялась. Тогда я заявил в полицию. Вначале они не хотели отнестись ко мне серьезно, а потом даже стали подозревать, что я с ней что-то сделал. А, когда сняли с меня подозрения, то снова махнули на дело рукой…

– Подождите, – я поднял руку. – Давайте не будем торопиться. Расскажите мне все о Грейс. Например, как вы познакомились. Каковы были ваши отношения. Каков был характер Грейс, – обратился я к ее родителям.

Миссис Роберт Крупник вздрогнула, но потом ее лицо озарила улыбка.

– Наша Грейс настоящее чудо, – пробормотала она. – Такая добрая, такая веселая. Когда она входила в комнату, как будто солнышко вставало. У нее не было ни одного недоброжелателя, – по лицу женщины заструились слезы, муж сжал ее руку.

– Грейс хорошая дочь, – тихо добавил ее муж. – В последнее время ей редко удавалось к нам выбраться из-за работы. Но она часто нам звонила и всегда посылала деньги. Моей пенсии на все не хватает.

– Какое все это имеет отношение к делу? – раздраженно сказал Виктор Хьюго. – Я специально взял отгул на работе, чтобы прийти к вам. Из-за всех этих дел с полицией на меня там и так стали косо смотреть. Роб и Сара приехали в Лос-Анджелес издалека и сегодня хотят вернуться обратно. Хотя я им предлагал переночевать в нашем доме.

– Мы не привыкли надолго отлучаться, сынок, – примирительно сказал мистер Крупник.

– А мы тратим время на обсуждение характера Грейс, – закончил Виктор. – Хорошо, я расскажу. Хотя я все это уже рассказывал полиции. Я занимаюсь радиологией. Точнее, я инженер, работаю в фирме, которая занимается созданием и поставкой оборудования для лабораторий и больниц. Иногда я посещаю медицинские семинары, чтобы узнавать новейшие направления в исследованиях и понять, что мы можем сделать, прежде, чем лаборатории обратятся к нашим конкурентам. На одном из таких семинарах чуть более года назад я и познакомился с Грейс. Оказалось, она работала ассистенткой рентгенолога в частной клинике в Лос-Анджелесе. Обычно я стесняюсь знакомиться с девушками, точнее считаю это неприличным. Но Грейс сама подошла ко мне, задала мне несколько дельных вопросов о наших недавних разработках. Мы разговорились, понравились друг другу, начали встречаться. Она познакомила меня со своими родителями, они живут в городке Гленн в округе Фресно.

Родители Грейс степенно кивнули, подтверждая правильность своего места жительства.

– Я сам сирота, чета Хьюго усыновила меня из церковного приюта. Но мы не были никогда особенно близки. Им больше нравились ребята, которые могли работать на ферме, а не те, которые хотели поступить в колледж. Хорошо, что я получил стипендию штата, – зачем-то добавил Виктор, невесело усмехнувшись. – В общем, три месяца назад я сделал Грейс предложение. Вначале, конечно, спросил у ее отца.

Мистер Крупник снова подтвердил сказанное кивком.

– Мы назначили свадьбу на октябрь. Начали планировать совместную жизнь. Поскольку мы оба арендовали квартиры, то решили, что пора купить собственное жилище. Заранее предупредили наших владельцев о том, что съедем, нашли подходящий небольшой дом в Энсино2 и внесли первый взнос. На равных правах, так настаивала Грейс. Я был не против, поскольку всегда уважал ее самостоятельность и целеустремленность. И она предупредила, что будет работать после свадьбы.

Виктор вздохнул.

– Мы продолжали жить раздельно, но постепенно обставляли дом. И тут начались трудности. Мы начали много спорить. Например, о детях. Я не возражал, что Грейс хотела продолжать работу, но она говорила, что никогда не захочет иметь детей. Она требовала, чтобы я поклялся, что и в будущем не попрошу ее об этом. Я не хотел ссориться, но она как будто нарочно меня провоцировала. Мы стали ругаться из-за мебели, из-за обстановки. Ругался не я, а Грейс, – Виктор снял очки и машинально протер их платочком из кармана пиджака, потом сложил его и аккуратно засунул обратно. – Знаете, у нее на самом деле был довольно тяжелый характер. На работе она была довольно нелюдима. У нее почти не было подруг. Если честно, совсем не было. Иногда она выпивала в баре с коллегами, но я никогда не видел, чтобы она уходила куда-то на вечер с подружкой или болтала по телефону. Она могла молчать часами, думая о чем-то своем. Отвечала односложно. А потом вдруг взрывалась на пустом месте, начинала орать, могла даже что-то разбить или ударить меня. Несильно, конечно. Потом быстро остывала.

– Наша бедная Грейс, – вздохнула Сара Крупник, утирая слезы. – Наша солнечная девочка.

– У нее была трудная жизнь, – сжал ее руку муж. – Не забывай, Грейс много работала, чтобы нас поддерживать.

Мне показалось, что сейчас Роберт Крупник говорил не как озабоченный отец. В отличие от жены, его голос звучал почти равнодушно.

– Не подумайте, что Грейс была какая-то истеричка, – забеспокоился Виктор. – По большей части она была очень спокойной и профессиональной личностью. Я думал, что она заслуживает большего, чем место ассистентки в какой-то второразрядной клинике. Мне с ней было очень интересно. Просто иногда она сильно злилась.

Он так и сказал «личностью». И это человек, потерявший свою половинку, любовь всей жизни?

– В вечер вашей ссоры она тоже разозлилась? – спросил я.

– К этому я и подхожу. После работы мы приехали в наш дом и стали распаковывать доставленные коробки, дополнять список, что нам еще надо купить. Там обнаружился сервиз от ее матери, которому Грейс почему-то все никак не могла найти место.

Миссис Крупник испуганно поднесла руку ко рту.

– Вначале я не придал этому значения, но почему-то Грейс эта проблема вдруг показалась необычайно важной. Она стала приставать к мне с этим сервизом. Мы начали кричать друг на друга. Вдруг Грейс схватила свою сумку, выбежала из дома и уехала. Я не знал, что делать без Грейс, все планы на вечер пошли к черту. Поэтому я закончил с коробками, сел в машину и уехал к себе домой. На следующее утро я позвонил ей, но телефон не отвечал. Потом я звонил ей на работу, оказалось, что она там не появилась. То же повторилось и на следующий день. В ее клинике начали беспокоиться. Тогда я позвонил Роберту и Саре, подумал, что Грейс могла уехать к родителям, чтобы выпустить пар. Но они сказали, что к ним она тоже не приезжала. И вообще не появлялась в родном городе. Я заявил в полицию.

Теперь в голосе Виктора проявилась заметная ярость. Я с трудом поверил, что он мог «кричать» на свою невесту, мне казалось, что Виктор Хьюго из тех, кто в гневе не распаляется, а леденеет.

– Вначале они заявили, что Грейс – взрослая женщина и, поскольку мы не женаты, они не примут мое заявление. Потом вдруг через несколько дней детективы заявились у меня на пороге и стали расспрашивать про наши отношения. И что я делал в ту ночь, когда Грейс сбежала. Меня вызвали на допрос. Я нанял адвоката, когда понял, что меня подозревают в убийстве Грейс. Они хотели обыскать наш дом, перекопать лужайку. Пару дней я жил, как в аду. А потом мне позвонил детектив и сообщил, что есть свидетельство, что Грейс улетела в Нью-Мексико. В Альбукерке. Спросил, есть ли у нее там знакомые. Я ответил, что, насколько я знаю, Грейс никогда не бывала в Нью-Мексико, – он снова вопросительно посмотрел на Крупников.