Айлех специально петлял по широким улицам аристократического района, не воспользовавшись главной, прямой как стрела дорогой, ведущей ко дворцу. Командир императорской гвардии производил впечатление на Фелета и его наемников, показывая всю красоту, богатство и мощь империи Мирэй. Их путь повернул еще несколько раз и, наконец, вывел к цели этой долгой прогулки.
– Ваши воины отправятся в казармы, где их накормят, – нарушил благоговейное молчание Айлех. – А вас прошу за мной.
Было заметно, как не хочет Фелет расставаться со своей охраной, опасаясь за свою жизнь, хоть он и понимал, что мало будет проку от десятка воинов в полном гвардейцев дворце. Выражение его лица было похоже на то, с каким дрессировщики боевых животных входят в клетку к хищникам: невероятная сосредоточенность, глаза смотрят, казалось, за спину. Фелет то и дело облизывал губы, пока они шагом ехали под сенью раскидистых деревьев. Откуда-то из глубины сада доносились звуки стройки: стучали молотки, звучали голоса, отдающие распоряжения, визжали пилы. Эта какофония казалась страной и чужеродной в тихом саду, где едва слышно журчали фонтаны и шелестела при встрече с ветром листва.
Айлех решил, что Фелету будет полезно пройтись по тропинкам и дорожкам обширного императорского парка, потому тот увидел и розовую аллею, собравшую цветы всех оттенков, правда, осенняя пора дала о себе знать: темно-зеленая листва уже не казалась такой упругой и свежей, а цветы доживали свои последние дни и не источали тот неповторимый тонкий аромат, что заполнял все вокруг, заставляя забывать о житейских проблемах. Увидел Фелет и каскад фонтанов, которые Лоэналь называл имперским зоопарком. Их было двадцать два, и каждый из них изображал хищника, готовящегося к прыжку. Вода вырывалась пастей рыб, которых вокруг каждой фигуры было по четыре, высоко взмывала в небо, а затем сверкающей пылью оседала на мраморных телах животных, придавая им иллюзию жизни. Прошли они и через галерею скульптур, где лучший скульптор империи, под зорким взором Лоэналя, создал прекрасную иллюзию трех событий: охоты, войны и праздника. Каждая фигура, казалось, дышала жизнью, и вот-вот двинется, продолжит действо, во время которого ее остановили. Охотники помчатся за зверем, засыпая его стрелами, воины ринутся на врага, а девушки-танцовщицы закружатся в танце.
Шея у Фелета быстро затекла от попытки впитать в себя все это великолепие, запомнить каждую черточку и изгиб. Айлеху понравился полученный результат. Он едва заметно улыбнулся, понимая, какое впечатление произвела на этого человека красота Ариса. И особенно людей удивляло увиденное, когда они осознавали, что еще шесть лет назад тут была утопающая в грязи деревушка на берегу Кивара.
– Прошу сюда.
Айлех остановил коня перед входом в ажурный летний павильон, который великий зодчий Лоэналь построил шутки ради. Тем не менее, он демонстрировал правдивость утверждения, что для этого эльфа нет ничего невозможного. Мрамор переплетался с деревом и янтарем, гармонично перетекая одно в другое, они создавали замысловатый узор, который откликался в мебели и внутреннем убранстве. Командиру императорской гвардии пришлось подождать несколько долгих мгновений, прежде чем Фелет смог сделать хотя бы шаг и переступить порог диковинного домика.
– Мои господа, – обратился Айлех к группе мужчин, сидящих за столом. – Правитель города Ирид испрашивает аудиенции у императора.
