Главные жрецы четырех богов замерли на ступеньках лестницы, ведущей в главный храм, ожидая Эскура, на их лицах застыло напряжение и нескрываемая тревога. Они смотрели на своего верховного жреца, как на последнюю надежду.
– Что сказал его величество о воле богов, которую явили они в величии своем? – выступил вперед жрец в черных одеждах.
– Все в полном порядке, Гуэль. Император принял волю богов. Казнь пройдет вне города, – устало произнес Эскур.
– Почему тогда до сих пор кровавый рассвет? – поежился жрец Ула. – Боги не верят ему?
– Он уйдет, когда умрет Ээн. И умрет не в городе. Почему я должен объяснять тебе эти простые истины, Гуэль? – в голосе верховного жреца прозвучало раздражение. – И император согласился с мудростью этого решения, ведь никому не хочется заливать кровью негодяя свой дом. Но хватит об этом. Давайте соберемся и отправимся к месту казни. Нам предстоит провести ритуалы очищения и напутствия в путешествие к вратам подземного мира.
– Я не уверена, что жрицам Уты и Уйи следует присутствовать при казни, – проговорила жрица в желтом.
– Не говори глупостей, Аанор, – покачал головой Эскур. – Ты же знаешь, как проводятся эти ритуалы. При их проведении должны присутствовать жрецы всех богов. И не надо бояться. Это законы империи, а мы приняли их, когда прибыли сюда и решили стать главными жрецами Мирэй и вести людей к мудрости и свету. Их законы, они как наши правила. Даже если они претят тебе, их следует неукоснительно соблюдать.
– Да, верховный жрец, прости мне слабость мою, – выдохнула жрица Уйи. – Вся эта кровь, что заливает Арис, заставляет меня нервничать.
Она даже провела по стене храма пальцами, в опасении, что они окрасятся красным. Но руки Аанор остались чисты, ведь потоки крови были лишь оптической иллюзией.
– Давайте приготовимся. Солнце взойдет очень скоро, а мы должны быть на месте казни задолго до прибытия императора и осужденного, иначе его величество может поторопиться и выпустить жизнь из преступника до ритуала.
– Тогда давайте отправляться, – предложил Гуэль, поежившись. – Мне слишком неуютно в Арисе сейчас, даже стены храма не спасают от этого навязчивого чувства. Кажется, что кровь стекает по стенам и внутри него.
– К тому же для обрядов нам ничего и не надо, – подхватила Аанор.
– Нам потребуются еще жрецы, – Эскур нахмурился. – Вы же знаете порядок. Отправьте посыльных в храмы, а сами мы пойдем уже.
– Да, верховный жрец, – хором отозвались все четверо.
Эскур отмахнулся от них и направился вниз по лестнице, поправляя свои и без того безупречные одеяния. Он казался частью этого странного пугающего тумана в своих кроваво-красных одеяниях. Горожане, направлявшиеся к месту казни, даже испуганно шарахались от этой призрачной красной фигуры, что выплывала на них из тумана, потом узнавали верховного жреца и складывали руки в просьбе благословить их и защитить. Эскур не отказывал. Он никогда не отказывал тем, кто веровал в Ура в его милости. Он благословлял и успокаивал, и испуганные жители столицы успокаивались, их взгляды вновь становились ясными, их них уходила тревога. К месту, выбранному богами, чтобы лишить жизни нарушившего законы империи человека, верховный жрец империи пришел уже в сопровождении сотен горожан, что вызвало немалое удивление у командира городской стражи. Ее немалый отряд обеспечивал порядок на месте казни
– Молящийся за нас, благословите нас в нелегком ратном труде милостью Ура, – старший офицер снял шлем и склонил голову.
