– Я могу с ним поговорить?
– К сожалению, нет.
– Понятно. Еще что-то на совести есть?
– Виталик, вместе с младшим братом и его другом – Шуриком Моргуненком, залезли в старый детский сад и украли оттуда ночные горшки.
– Зачем? – одновременно вырвался вопрос у следователей.
– Я не знаю.
– Опять кража со взломом?
– Да…
– И?
– Дело повисло. Доказательств у меня нет.
– И желания тоже?
– Если честно, то да. Преступление это не бог весть какое, и портить детям жизнь ни за что, ни про что…
– Детям? Просто братья-разбойники какие-то! Хорошо, мы этого не слышали. Еще что-то?
– По Виталию?
– А есть по другим?
– Полно. Тут полдеревни «сидельцев». Много народа после «химии» на поселение сюда посылают. Многие уже рецидивисты. Один как раз перед убийством Андрея «откинулся»,
– Кто такой?
– Леня Бруй. Четыре ходки за кражи. Последняя – полтора года.
– За что?
– Мешок капусты с подельником украли. Точнее два… Там вообще забавная история была.
– Лейтенант, у меня складывается ощущение, что вы про Виталия не договариваете.
– Еще поножовщина за ним есть, – опустил голову участковый. – Весной, в Афоньевке, в клубе, подрался с одним местным. Тот за нож схватился. Виталий его этим ножом и того…
– Жив?
– Живой, что такому сделается? Два месяца в больнице пролежал и как с гуся вода. И Виталик месяц там пролежал – заражение крови. Тот дурак ему под левую ключицу лезвие загнал. Чуть выше и каюк бы.
– Везучий. Вернемся к нашему убийству. Лейтенант, какие ваши соображения по этому поводу?
– Места у нас глухие, тут вокруг леса. В этих лесах и раньше людям случалось пропадать. Труп, почитай, на опушке заповедника нашли. А дальше там лесной массив огроменный, в котором полно завалов, буреломов, болот, трясин, зыбучих песков и непроходимых зарослей, тянется.
– Не знал, что в лесу зыбучие пески бывают, – удивился Слава, – думал, что только в пустыне.
– Я, пока участковым тут не стал, тоже не знал. Редкое явление, но в заповеднике встречается.
– Не многовато ли получается? – спросил Андрей Иванович. – И трясины и зыбучие пески.
– Вам лучше егерей расспросить.
– С егерями мы пообщаемся, пока слушаем вас.
– Мелкие речки там петляют: то появляются, то исчезают. Говорят, что так бывает – идешь по лесу, а там речка, а через месяц ее уже нет в том месте, а на новом месте есть.
– Хлопотно?
– С лесами этими у меня хлопот особых нет, больше у лесников. Мужики деревенские лес приворовывают потихоньку, кто на баню, кто на дрова, не без этого, но воруют слева от дороги, в заповедник не лезут. Еще, случается, копатели всякие…
– Копатели?
– Местные их «черными следопытами» называют. Тут неподалеку бои в войну были сильные, рвы противотанковые и окопы до сих пор видны. Оружие по лесам еще встречается, вот и лезут всякие. Но местные их не любят. Дорога тут одна – проходит через деревню. Любой чужой сразу же на виду. Подходят к ним, спрашивают, кто и к кому. Бывает, что и учат…
– Значит, любого туриста или грибника должны были видеть?
– Да, пешком из другой области по лесам маловероятно сюда притопать. Значит, убийца, скорее всего, местный.
– Скорее всего?
– Тут же и приезжие бывают, гости. Сейчас лето – внуки из городов к бабушкам понаехали. Список всех приезжих, бывших на тот момент в деревне, я составил и передал Вячеславу Ильичу.
– Так точно, – подтвердил Слава.
– Вячеслав, а карту ты привез?
– Так точно, – Слава протянул свернутую карту, Андрей Иванович расстелил ее на столе.
