– Стервятники! – громко сказали в толпе. – Навалять бы им.
Пожарные, переглянувшись, молча полезли в машины и уехали.
– Ким Абдуллаевич, – обратился к главе таджиков директор, – пока переночуйте в пятьдесят втором доме, он все равно пустой стоит, а завтра решим.
– Расходитесь, – обернулся он к жителям деревни. – Скоро уже на работу. И пусть только кто-нибудь опоздает! – погрозил толпе кулаком. – Живо отучу зеваками быть!
Толпа стала расходиться. Андрей Иванович посмотрел на часы. Была половина второго ночи.
– Доброй ночи, – пожал ему руку Виктор Владимирович и, развернувшись, пошел домой.
Следователь не спеша отправился в сторону общежития. В окне горел свет. На сером шершавом бетоне ступенек крыльца сидел большой еж и смотрел на следователя так презрительно, как будто тому надо было немедленно провалиться сквозь асфальт от стыда.
– Кыш, – негромко сказал Андрей Иванович.
Еж фыркнул и, ощетинившись колючками, с достоинством спустился с крыльца, перетек через бордюр из поставленных под углом на ребро силикатных кирпичей и не спеша посеменил в сторону леса. Следователь задумчиво посмотрел ему вслед. Зашел в здание, прошел по коридору, постучал в дверь.
– Кто там?
– Слава, это я.
Открылась дверь.
– Ну что там? – спросил Слава.
– Сгорел дом таджиков.
– Как же так?
– А вот так.
– А что с обыском?
– Не будет обыска. Нечего теперь искать. Завтра утром позвоню в Дроновку и все отменю.
– Думаете, кто-то предупредил их?
– Не знаю, не знаю. Слава, завтра, точнее уже сегодня, с утра до похорон обойди и опроси всех соседей Киабековых. Надо узнать, не видели ли чего-нибудь подозрительного. Опросите и самих таджиков, особенно хозяина – Кима Абдуллаевича и жену тоже. Асият, кажется. Отчество выучи – Идрисовна. Смотри, не ошибись.
– Все-таки поджог?
– Пока рано судить. Давай спать ложиться, утро вечера мудренее. У тебя тут все нормально?
– Нормально, только кто-то в коридоре сильно топотал, – признался Слава. – Прямо как лошадь. Я выглянул, а там нет никого.
– Это еж гулял.
– Еж? – удивился Слава. – Разве еж может столько шума производить?
– Может, тем более крупный. Я его на крыльце встретил, он выходил.
– Ничего себе, – присвистнул Слава. – Там чудеса, там леший бродит.
– Я уже и лешему не удивлюсь.
– Вы серьезно?
– Серьезнее некуда.
– Дела-а-а…
Ночью Андрею Ивановичу приснился странный сон: за столом в помещении, похожем на типичную столовую, сидел незнакомый подросток в школьной форме и красном галстуке.
– Компоту не желаете? – спросил он, указывая на стоящий на столе стакан с желтоватой жидкостью.
– Нет, спасибо, не желаю.
– Напрасно, вкусный компот.
Следователь отрицательно покачал головой.
– А каши пшенной с котлетой? – продолжал предлагать подросток, ткнув пальцем в тарелку.
Следователь мог бы поклясться, что только что тарелки на столе не было.
– Спасибо, я на ночь не ем. Врачи говорят, что это вредно.
– Врачам разве можно верить? – подросток ловко сунул указательные пальцы себе в глазницы и, вынув глаза, положил их на стол. – Даже зрение не смогли спасти, не то что жизнь.
– Ты Юра?
– Кому-то Юра, а кому-то Юрий Алексеевич. Не Гагарин, – глаза на столе жили своей жизнью, внимательно наблюдая за следователем.
– Юра, кто тебя убил?
– Все равно не поверите.
– Андрей?
– Андрей? Ха-ха-ха, – Юра рассмеялся, одновременно пялясь на Андрея Ивановича пустыми глазницами и глазами, что продолжали лежать на столе. – Андрей-то тут при чем?
