Змей, задушивший филина - страница 36

– Как непринуждённо называет меня господином, как мило.

Серана сохранила нейтральное лицо. Он опять старался опять залезть к ней под кожу. Зачем Конрад это делал, почему это доставляло ему столь непомерное удовольствие – вопросы эти оставались безответными. Эта детская игра, ребячество длиною в жизнь, которое перевоплощалось от беседы к беседе: то он бросался в огонь обиды, огрызаясь на собеседника и бурча себе под нос, то на него находила беспечность, из-за которой пятилетний ребёнок при встрече посоветует ему взять себя в руки…Такое поведение делало его несносным. Но обманываться, как при первой их встрече, Серана была уже неспособна. Было ли всё это напускным или нет, Конрад точно был или самым везучим человеком, которого галактика носила на своих плечах, или тем, чьё коварство и вероломство не знало себе равных. Она уже видела подтверждения последнего.

– Сейчас рабочее время, – объяснила она.

Конрад поднял бровь, руки свои сложил, откинувшись в кресле, и оно ответило ему мягким скрипом.

– Не самое лучшее оправдание. Сказала бы, что оговорилась, я бы и поверил, а так, с чего бы тебе обращаться подобным образом, если никто, кроме ваших божков нас не слышит? – он взял кекс с тарелки и начал активно его жевать, – Ну ладно, не бери в свою прелестную головку. Своё эго я хотел потешить за твой счёт, настолько я ужасный человек, – извинился Конрад, посмотрев в иллюминатор, занимающий всю стену.

Алая туманность лежала перед его глазами, нити бесчисленных газов переплетались в единое полотно, коим должна была стать новорождённая звезда. Лампы в императорской каюте были выключены, и, несмотря на полумрак в некоторых частях комнаты, вести деятельность в таких условиях было можно. Само помещение было небольшим, если не считать спальню и душевую как части жилого помещения Его Величества. Побывав в кабинете императора во дворце, гость вполне мог представить, как выглядела комната Конрада внутри его собственного корабля, в своё время украденном у уже давно почившей правительницы Империи. И если не смотреть в окно, можно было подумать, что ты находишься на твёрдой земле, а не в безжалостной хватке космоса. Конрад и Серана находились в углу напротив окна, где можно было потонуть в кресле и перевести дух. За письменным столом, что был отделан по краям чистым золотом, было сложнее расслабиться, в конце концов.

– Неважно, – покачала головой Серана, – давай уже займёмся делом. Мне тоже не охота заниматься этим, так что чем раньше закончим, тем раньше освободимся. Оставлять страну без присмотра нельзя.

Вздохнув изнеможённо, Конрад отодвинул сервиз в сторону, подтащил к себе листы сверху и начал их читать, безо всяких знаков вовлечённости в процесс. Не то, чтобы он терпеть этого не мог, судьбы сотен решались росчерком его пера, а, вернее, ручки. Чувство власти над чужими жизнями, дававшееся простым набором букв на бумаге, было и вовсе непередаваемо. Одно движение руки – и чья-то жизнь оборвётся, ещё подпись – и жизнь будет спасена. Серана просто подобрала худший момент, когда Конрад был занят своими делами. Пока он водил рукой по листу бумаги, она заметила кольцо, лежащее на столе.

– Весьма любопытно, – пробормотал он, прервав тишину и задумчиво прикрыв ладонью рот, так, чтобы он мог говорить и дальше, – с чего это беспорядкам взяться на Мее-7? Мы им платим достаточно, пару лет назад они лишь паёк бартером купить могли.