До того часа он старался ничем не выдать своего замысла, скупо отвечал на вопросы рыцарей, переводимые Тиграном, и с опаской поглядывал на хищноглазого недруга, стараясь понять, каким чудом он так ловко смог одолеть его, столь умелого в рукопашной схватке. Но этот вдвойне чужак, похожий на каракала, ехал молча, держась за спиной рыжебородого. Саид спиной чувствовал, что, несмотря на кажущееся безразличие, тот не упускает их из виду.
«Ничего, – успокаивал он себя, – там, под скалой, рыжий наверняка бросится вперед. Франкские воители, несомненно, храбры, но столь же и глупы. Высшей доблестью им представляется манера подвергать жизнь свою излишней опасности вместо того, чтобы искать способ добиться победы. А значит, франки обнаружат высеченную меж складок отвесной скалы «потайную лестницу» и постараются скрытно взобраться по ней наверх. До какого-то момента им даже будет казаться, что замысел удается.
Правда, не доходя до вершины скалы примерно трех человеческих ростов, лестница вдруг обрывается, но зато всякий, кто поднялся на широкий уступ под сторожевой башней, окажется перед защитниками как на ладони – ни спрятаться, ни укрыться. Сверху град стрел, и даже в скальной толще вокруг спрятаны прикрытые камнями бойницы. Чуть зазевался – и сквозь любую из них, подобно ядовитой змее, выскользнет острие копья, ударит в спину и скроется из виду, оставив на ступеньках труп с удивленно распахнутыми глазами.
А истинный вход… Ни к чему знать иноверцам истинный вход в святилище. Так что если этот самый Генрих полезет на скалу, то «каракал» будет рядом, и, значит, одной опасностью для нас будет меньше. Главное сейчас – предупредить Амину».
В очередной раз перехватив заинтересованный взгляд диковинного чужестранца, он указал на своего коня, ныне отданного Амине:
– Мне нужно взять четки. – Он сделал руками движение, будто перебирает маленькие шарики. Саид не мог сказать, какую должность занимает в отряде неверных этот молчаливый воин, однако туркопилье относились к нему с видимым почтением. Тот оглядел его с ног до головы, ища подвох, но кивнул, позволяя молодому стражу приблизиться к возлюбленной.
– Когда начнется штурм, – тихо, почти не открывая рта, прошептал Саид, копаясь в седельной сумке, – мы скроемся отсюда. Старайся держаться поближе ко мне.
Он достал унизанную черными агатами волосяную нить и, улыбнувшись, показал Фудзиваре Какубо. Тот вновь кивнул, не размениваясь на слова.
Но вот в сгущающейся тьме впереди показалась высокая скала, увенчанная мощной сторожевой башней. Должно быть, в час творения Господь создал этот каменный постамент круглым, а потом, не удовлетворившись содеянным, в гневе скомкал каменную громаду, так что толща ее пошла глубокими складками.
– Вот это да! – восхищенно крикнул сэр Генрих, любуясь четко очерченной на вечереющем небе громадой сторожевой башни, над которой в своем воображении он уже устанавливал вымпел с горящим камнем. – Ричард, ты только глянь, какая отменная цитадель!
– Не знаю, чему ты радуешься. Эту твердыню штурмом не взять.
– Если они изготовятся к бою, тогда не взять. А пока не ожидают нападения, можно рискнуть. Этот Саид говорил, что там, между складок отвесных скал, имеются ступени, ведущие наверх. Я возьму его бурнус и пойду впереди. За мной – мои люди. Пока в башне не спохватились, мы ворвемся в ворота. Сам посуди: когда рассветет, нас заметят. Тогда уж точно будет не подобраться. Надо думать, и сейчас охрана не спит.
