– Да, он лично одобрял эскизы, – подтвердила старший менеджер ресторана, бледная дама лет сорока, похожая на завуча школы. Судя по тому, как она дергалась и потела, ей было что скрывать от полиции, но вряд ли ее тайны имели отношение к убийству Морозова. Скорее, какие-нибудь левые кассы и алкоголь из-под полы. За десять лет работы Иван убедился, что почти никто не чувствует себя спокойно в его присутствии, и совершенно не важно, сколько раз он повторит, что хочет только поговорить, задать кое-какие вопросы и установить кое-какие факты. Люди чувствуют себя виновными, особенно люди бизнеса. Им всегда есть чего бояться.
– Я думал, Андрей Петрович лично бизнесом не занимался, – забросил удочку Иван, но дама не клюнула.
– Ну, это же не бизнес, это просто дизайн. И потом, чтобы провести ремонт, Андрей Петрович выделял свои деньги. Когда было решено провести капитальный ремонт помещения, он прицепился к дизайнеру как банный лист. Правда, на мой взгляд, он был прав, потому что изначально дизайнер хотел сделать тут какой-то арт-хаус: фиолетовые стены, инкрустированные спиралями из битого стекла – типа мозаика, только из осколков. Смотрелось, признаться, не очень. Ну, молодежи, может, и ничего. Если бы ночной клуб или стриптиз-бар, а у нас народ тут стандартный. Обедают те, кто работает поблизости, ужинают все подряд, выпивают, музыку живую любят, банкеты, юбилеи. Нам-то зачем битое стекло? В общем, тогда Андрей Петрович надавил, и не зря, я считаю. А так – нет, в сами дела он не лез, он просто у нас тут часто обедал, мог друзей прислать, позвонить, чтобы мы устроили все в лучшем виде. Мы всегда все делали так, чтобы он оставался доволен.
– А давно это было? – уточнил Иван. – Ремонт, я имею в виду.
– Да… лет пять назад, наверное. Я тут работаю давно, так что помню еще старый дизайн. У нас был так называемый стандартный евроремонт, знаете, который в девяностые был очень модным. Венецианская штукатурка на стенах, столы со скатертями, мы извелись отстирывать. Стулья с гнутыми спинками, свечи везде. В общем, дорого-богато. А потом мода на эту «роскошь» прошла, и мы тоже решили подстроиться под требования времени. Но фиолетовые стены…
– А дочь его тут появлялась? – перебил ее Иван, которого дизайн вообще не особенно интересовал. – Может быть, тоже обедала, подруг приводила? Или друга?
– Дочь… нет, вроде нет, – покачала головой менеджер. – Я не припомню.
– Совсем не припомните? Она живет тут недалеко, всего пара станций на метро. Странно, если она никогда тут не ела.
– Я ее видела, может, пару раз от силы, еще до ремонта. Она тогда в школе училась. Тихая такая, аккуратная девочка, очень воспитанная. Но потом, когда она уже в институт пошла, больше не приезжала. Точно.
– А в каких отношениях она была с отцом? – спросил Иван, но дама только пожала плечами.
К большому сожалению Третьякова, про дочь Морозов тут ни с кем не говорил, в ресторан ее не привозил, а душевных разговоров с сотрудниками не вел и подавно. Зато друзей Морозова в ресторане перебывало множество, и дама даже смогла вспомнить несколько имен – в основном все это были люди из их управления, иногда его коллега-управляющий из «Форсаж Логистикс», кажется, Богдан. Иногда он обедал тут с Морозовым, но, случалось, приходил и сам, встречался с кем-то – деловые переговоры. Прозвучало еще несколько имен – в целом ничего нового, ничего необычного.
