Знаковая призма. Статьи по общей и пространственной семиотике - страница 48

Подобная проекция пространственного и временного порядков обнаруживается и в других случаях их соотнесения, особенно, когда необходимо «превратить пространство изображения во время рассказа» (Лихачев 1979: 37) или произвести обратную операцию. Она присутствует и в изображении эпизодов похода на колонне Траяна, и в последовательности евангельских сцен в мозаиках Равенны, и в порядке расположения иконописных клейм на иконах или миниатюр в средневековых рукописях – вплоть до серий изображений, соответствующих стадиям рассказа в современных комиксах.

В пространстве изображения можно репрезентировать не только временные порядки и отношения между дискретными моментами, но и длительность непрерывно протекающих изменений. Семиотической формой такого соотнесения будет уже не проекция, а концентрация в одном эпизоде разновременных событий – как, например, в изображениях «летящего галопа» бегущей лошади, где совмещены сразу несколько стадий реального движения (см., наприм.: Волков 1977: 134–139).

Пространственные формы способны репрезентировать отдельные моменты времени, «вынося» следы прошедших событий из его «потока» и запечатлевая их в какой-то более устойчивой субстанции. Таким запечатлением являются, например, портретные изображения давно ушедших людей – от египетских и римских посмертных масок до современных фотографий. Всякое пространственное изображение так или иначе «выводит» видимый облик изображаемого из уносящего его потока изменений, хотя может делать это по-разному, воспроизводя его общую «идею», его типичное состояние или выхватывая случайный момент его движения.

Такое же запечатление в пространстве ушедших в прошлое событий и времени, которому они принадлежали, производится и средствами архитектуры. Не только могильная плита («сема») или памятник определенного события, но и вообще архитектурные сооружения, которым удается пронести через время стилистику иных эпох, хотя бы в виде руин, способны доносить следы прошедшего до настоящего и будущего. Стилизация и историзм сознательно репродуцируют эти следы, устанавливая смысловую связь с прошлым уже со стороны настоящего.

Запечатлевая прошлое, архитектурные формы соотнесены также с будущим. По крайней мере все их элементы, значимые в системе предметно-функционального кода, служат и сигналами, которые направляют предстоящие действия: открытые двери побуждают войти, ступени лестницы – подняться и т. п. Архитектурные формы способны репрезентировать даже ход времени вообще, трактуя его то как регулярное возвращение к тому же самому (Стоунхендж), то как необратимое спиралевидное развитие («Башня III Интернационала» В. Татлина).

Вслед за М. Бахтиным, писавшим о формах хронотопа в романе (Бахтин 1975), можно думать и о формах хронотопа в произведениях пространственных искусств: в картине, в скульптуре, в архитектурных сооружениях. Однако в каждом из этих случаев имеет место не просто единство пространства и времени, но, с одной стороны – определенный семиотический способ выражения времени в пространственных формах, а с другой – определенный аспект темпоральной семантики, представляемый этими средствами.