В те же годы он сыграл сразу несколько крупных ролей и на сцене «Школы современной пьесы»: Льва Толстого и Санчо Пансы. Правда, во время работы над первой ролью разразился скандал. К. Прянник в газете «Московский комсомолец» (ноябрь 1995 года) описала его суть следующим образом:
«Оказывается, спектакль «Миссис Лев» дошел до зрителей в несколько урезанном виде: из него была исключена сцена, недвусмысленно намекающая на гомосексуальные наклонности великого писателя. И произошло это по той простой причине, что Лев Дуров наотрез отказался выносить на суд толпы столь пикантные подробности из личной жизни своего героя. «Я не желаю делать из гордости русской культуры педераста», – заявил он в присутствии свидетелей. В беседе с репортером «Светской жизни» Лев Константинович был более сдержан:
«Вся эта история выеденного яйца не стоит. Никакой такой сцены в спектакле не было. Речь идет всего лишь об одной фразе, которая действительно присутствует в дневниках Льва Николаевича: «В молодости я часто влюблялся в мужчин». Это всего лишь фраза, и я действительно отказался ее произносить, несмотря на ее подлинность. При нынешнем состоянии умов публика могла бы расценить ее слишком прямолинейно…
Я не считаю нужным рыться в чьем-то белье. Ничья личная жизнь меня не интересует. А Лев Толстой был настолько могуч в ином, традиционном смысле – его жена шестнадцать раз рожала, это общеизвестно, – что какие-то измышления кажутся мне просто смешными».
Не забывал Дурова в те годы и кинематограф. Только за период с 1994 по 1998 год он снялся в 8 фильмах. Вот полный список этих картин: «Бульварный роман», «Господа артисты!», «Мастер и Маргарита», «Наваждение» (все – 1994), «Мещерские» (1995), телефильм «Страницы театральной пародии» (1996), «Не валяй дурака…», «Танго над пропастью» (оба – 1997), «Не послать ли нам… гонца?» (1998).
В те годы Дуров часто давал интервью различным печатным изданиям, тем самым продолжая присутствовать в информационном поле России. Приведу отрывки из некоторых таких интервью:
«Когда некоторые мои коллеги, уезжая, говорили, что уезжают они потому, что им нечем кормить детей, мне было за них стыдно (речь, видимо, шла о Михаиле Козакове, Валентине Никулине, Леониде Каневском и др., которые в 90-е уехали в Израиль, но потом, когда в России «устаканилось», вернулись на родину. – Ф. Р.). У меня тоже есть дети и внуки, я знаю, что это такое, но никому никогда в жизни я не говорил, что это трудно. Так же, как стыдно мне мелькать на телевидении в тусовках с бокалом шампанского и бутербродом с икрой. Мне было бы неловко, если бы меня увидели с этим бутербродом пенсионеры…
Однажды меня попросили участвовать в концерте для одной из политических партий. Двадцать минут выступления и очень большой гонорар. Я сказал, что перед шпаной выступать не буду. Перед зэками в зоне я выступал, а перед шпаной – не буду! Там были удивлены…
Я всегда хожу в магазин за продуктами. Однажды стою в очереди, поворачивается женщина: «Ой, а вы что, как все, стоите в очереди?» Я ей отвечаю: «Да, видите ли, наш магазин в Спасской башне Кремля, но там ремонт…»
К американским боевикам я отношусь плохо. Когда идет Шварценеггер и безнаказанно разбрасывает направо и налево чьи-то мозги и при этом становится героем… Мне очень не нравится его лицо. Оно похоже на лицо орангутанга. Может быть, он в жизни замечательный человек, добрый, но если его киногерои учат быть агрессивными – это страшно…
