Знаменитые русские о Венеции - страница 20

Имена московских дворян, посланных на учебу в Венецию (их средний возраст составлял 30–35 лет, и многие из них были уже отцами семейств), в основном известны. Как правило, это были комнатные стольники царя Петра и его покойного брата Ивана, уже прошедшие службу на воеводских должностях и принимавшие участие в военных действиях. Помимо лиц, к которым царь Петр относился с полным доверием, в число “волонтеров”, отъезжавших за границу, были включены лица “неблагонадежные”, принадлежавшие к оппозиционным кланам Милославских и Лопухиных.

Учебное судно-фрегадон, на котором проходили морскую стажировку “посланцы царя Петра”.

Каждому “волонтеру” были вручены напутственные “статьи”, в которых обозначались цели поездки:

“Знать чертежи, или карты, компасы и прочие признаки морские; владеть судном как в бою, так и в простом шествии, и знать все снасти, или инструменты, к тому принадлежащие; сколько возможно, искать того, чтоб быть на море во время боя; а кому и не случится, то с прилежанием искать того, как в то время поступать; ежели кто похочет вперед получить милость большую по возвращении своем, то к сим вышеписанным повелениям и учению научилися бы знать, как делать те суды, на которых они искушение свое примут…”

Отдельная “царская грамота” предназначалась “принцепу Венецкому” – дожу Сильвестру Вальеру:

“Пресветлейшему и велеможному князю и господину Селивестру Валерию, Божиею милостию ардуху владетельства Венецкаго и всему сенату Венецкому наше Царскаго Величества благоприветствованное поздравление. По нашему, Великаго Государя, указу отпущены к вам в Венецию нашего Царскаго Величества дворяне, которые охотно и тщателно намерены во Европе присмотретися новым воинским искуствам и поведениям. И того ради мы, Великий Государь, благоволително желаем, как те дворяне наши во владение Вашей Светлости прибудут, дабы Ваша Светлость в городах, где они себе случаи употребят, побыть им поволили и всякое к ним доброхотство, бережение и в требовании их вспомогательство, повольность благоприветливо явили; а когда они, исполня намерение свое, похотят возвратится в государства наши, тогда б Ваша Светлость без задержания их отпустили…”

…Болезненный с детства Куракин получил царский указ о фактической высылке из Москвы, будучи в очередной раз тяжело больным, но не посмел ослушаться:

“После Рождества Христова наипаче припала мне болезнь и теснила голову, и так мозг слышно было… И января месяца сказано ехать для наук навтичных [мореходных], и так я заставал в болезни своей той, аж по самой февраль, и с тем поехал в Италию… И марта месяца, с первых чисел, поехали с Москвы в Италию; а путь свой имели на Смоленск, на Варшаву, на Вену, столицу цесарскую, и чрез горы в Венецию…”

Еле добравшись до Венеции в июне 1697 г., Куракин проболел там еще полтора месяца:

“A проезду нашего до Венеции было: март, апрель, май и в июне приехали. И того месяца припала мне лихорадка, которая тримала [трясла] больше шести недель, и потом освободился от нее от дохтура Александра грека в Венеции…”

В сентябре 1697 г. Борис Куракин (под именем Бориса Иванова) в составе группы из семнадцати русских отправился из Венеции в учебное плавание по Адриатическому морю под руководством капитана Марко Мартиновича. Базой пребывания этой группы стал венецианский городок Пераст в Которской бухте, где Мартинович организовал славящуюся по всему Средиземноморью мореходную академию “Наутика” с преподаванием теоретических и практических дисциплин. (Сегодня в городском музее г. Пераста в Черногории можно видеть картину, на которой изображен капитан Мартинович, преподающий мореходную науку русским дворянам – “посланцам царя московитов”.)