– В десять раз? – несколько опешил собеседник. – Сюда что, направляется американский авианосец?
– Авианосец? – не понял Омар. – При чем здесь американский авианосец?
– Ну, раз за русскую военную лоханку выложили такую сумму, то, стало быть, в десять раз больше будет стоить как раз авианосец, – разъяснил свою мысль африканец.
– Нет, – хозяин яхты отрицательно покачал головой, – ни тебе, ни твоим людям больше ничего захватывать не придется. Нужно только… – Омар Фаддель вплотную наклонился к собеседнику и тихо прошептал ему на ухо несколько фраз.
– А тебе-то от этого какая выгода? – удивленно поинтересовался Нгомбо, быстро проанализировав услышанное. – На фига тебе это надо?
– Послушай, – с мягкой иронией произнес араб, – не будь таким любопытным. Дольше проживешь. Я ведь не спрашиваю, на что ты собираешься потратить эти деньги, – Омар кивнул на кейс, лежащий на коленях гостя. – Твои деньги – твои заботы. Я сделал тебе деловое предложение и хочу услышать только «да» или «нет». А лишние вопросы мне не нужны.
– Конечно же я согласен, – с готовностью пробормотал Нгомбо, – такие деньжищи… Я так понимаю, – жадно уточнил африканец, – это будет такая же сумма, – он похлопал черной рукой по крышке кейса, – помноженная на десять?
Омар согласно кивнул.
– Только у меня одно условие… – добавил Нгомбо, несколько замявшись.
– Условие? – недовольно переспросил араб.
– Задаток, – пояснил предводитель пиратов. – Я бы хотел получить некоторые гарантии прямо сейчас. Наличными, – уточнил Нгомбо суть своей просьбы.
– Я не таскаю такие суммы с собой, – раздраженно ответил хозяин яхты, – тем более отправляясь в море. Сойдем на берег, и через час ты получишь свой аванс.
– Через час я буду очень далеко отсюда, – приоткрыл свои планы Нгомбо. – А в качестве задатка меня вполне мог бы устроить этот великолепный перстень, – африканец ткнул пальцем в платиновое кольцо с бриллиантом. – Получу наличные – верну, – тут же заверил он готового возмутиться собеседника и для вящей убедительности добавил: – Клянусь бубном шамана!
Омар Фаддель внимательно вгляделся в лицо гостя, еле заметно усмехнулся и стал подергивать перстень, снимая драгоценность с пальца.
– Держи, – араб протянул кольцо африканцу, – и упаси тебя Аллах потерять его. – Омар жестко глянул на Самуэля Нгомбо, предупреждающе покачав головой. Что будет – араб не уточнил, но жест был настолько выразительным, что в лишних комментариях не нуждался.
Косые струи нудного нью-йоркского дождя оставляли на стекле огромного, во всю стену, окна грязноватые разводы.
– Распорядитесь, чтобы у меня вымыли окна, – сказал мистер Кронненберг, вдавив в столешницу кнопку селектора.
– Когда? – поинтересовалась невидимая секретарша.
– Позже, – раздраженно бросил хозяин роскошного кабинета, – сейчас мне надо, чтобы меня ничто не отвлекало. – Он глянул на широкий плазменный экран, занимавший значительную часть одной из стен его офиса-кабинета. Разделенное на четыре части изображение пестрело цифрами, графиками и диаграммами биржевых котировок, которые сменялись едва ли не ежесекундно.
Разобравшись с окнами, Бенджамин Кронненберг на несколько минут замер перед скачущими картинками, скрестив руки на груди и тщательно изучая и сопоставляя неуловимые десятые, сотые и тысячные изменившихся процентов то подскакивающих, то падающих биржевых индексов. Простояв так минут пять, мистер Кронненберг быстрым шагом вернулся к своему рабочему столу, приподнял часть столешницы, обнаружив под нею пульт управления, которому могли позавидовать даже в НАСА, и быстро забарабанил пальцами по клавиатуре, набирая только ему понятные и известные комбинации цифр и букв.
