— Доброе
утро, жизнь моя, — Паша принес в комнату
завтрак. — Ты так сладко уснула и я не
стал тебя будить. Ты любишь яйца всмятку
или вкрутую?
— Если честно, то...
—
То ты их терпеть не можешь? — и он
наклонился, чтобы её поцеловать
— Нееееет! Я
люблю глазунью. С помидорками. Но и
всмятку тоже вкусно.
На кровати вполне
поместились не только влюбленные, но и
здоровенный поднос с кофейником, чашками,
тарелками, блюдцами и ложечками-вилочками.
«Уменьшительные суффиксы для этих
столовых приборов обязательны», —
подумала Лиза и посмотрела на солнце
через украшенный венецианским стеклом
черенок кофейной ложечки. Светило
поочередно окрасилось в багровый,
изумрудный и ультрамариновый цвет.
— Паш, у тебя такие
необычные вещи... — теперь она крутила
в руках вилку.
— Это бабушкина посуда.
Досталась по наследству. Я понимаю, что
на кухне у закоренелого холостяка все
эти штучки выглядят почти нелепо. Но
они дороги как память. Самое интересное
лежит вон в том сундуке, — Паша махнул
рукой в сторону двери. — Покажу в
следующий раз. Видишь, я тебя заманиваю
сокровищами.
— Золото-брильянты и
воооооот такой мешок жемчуга? — Лизина
жестикуляция напоминала хвастливого
рыбака.
— Нет, конечно. Мешок больше
раз в пять. Шучу. У меня нет фамильных
драгоценностей. Там просто изящные
женские вещицы. Как это пасхальное яйцо.
— Он показал на полку над камином. —
Только их история дольше и счастливей.
— А у яйца история несчастная?
— Я бы
сказал, да.
Спрашивать
про несчастную историю солнечным утром
было как-то неловко и Лиза быстро сменила
тему.
В
двенадцать часов девушка заторопилась
— нужно было успеть в парикмахерскую
и купить продукты.
— Не провожай. —
она еще раз поцеловала Павла на пороге
квартиры.
— Когда мы увидимся снова?
У тебя пугающая привычка исчезать.
—
Среда, обед. Подходит?
— Очень.
Выйдя
из подъезда Лиза обернулась и помахала
ему рукой.
Встречи в башне потихоньку
становились традицией. В середине недели
они вместе обедали, в пятницу Лиза
приходила на ужин и оставалась ночевать.
Иногда они выбирались в кафе, где было
поменьше народу. Домой Лиза уезжала в
субботу после завтрака. Паша работал
над каким-то очень серьезным проектом
и времени у его было в обрез.
***
Рапиру
он забыл в машине и вспомнил о ней когда
уже переоделся. Стоять в костюме с маской
под мышкой было странно. В огромном зале
гуляло только эхо от прыжков фигуры в
такой же фехтовальной экипировке. Артем
Дмитриевич не знал, что делать дальше:
ждать, когда у прыгуна закончится
тренировка или попробовать докричаться.
Его заметили быстрее, чем он принял
решение. Под фехтовальным шлемом
обнаружилась рыжая дамочка.
— Алиса
Константиновна?
— Давайте без
отчества.
— Добрый день, я Артем
Дмитриевич.
— Угу. Почему вы с пустыми
руками явились? На первый раз прощаю.
Пойдемте за учебной рапирой.
Ситуация
накалялась все больше. Артем, привыкший
к руководящей роли, к тому, что он
контролирует практически все вокруг
(кроме, пожалуй, секретарши, но это не
считается), почувствовал себя
первоклассником, который попал к
директору за дурацкую шалость. Несколько
секунд мужчина стоял стиснув зубы и
катая по щекам желваки. «Да что она себе
позволяет!», — с этой мыслью он собрался
осадить зарвавшуюся спортсменку. И
внезапно передумал: «Банальная провокация.
Расслабленная поза, снисходительная
усмешечка... А глаза серьёзные и смотрит
пристально. Ну, хорошо, давай играть по
твоим правилам».
